оскорбила ненароком? Ведь могло такое быть?.. Могло. А могло ли такое быть, что вы осерчали, схватили там какую-нибудь палку или головёшку – не знаю, что там в руки могло попасться – да и убили вдруг Анечку?..
– Я?? – искренне развеселился Головакин.
– Вы, Головакин, вы. Я же не обвиняю, я просто спрашиваю.
Аркаша с Толиком неприятно зашушукались, а Семён Семёныч заелозил на полу, собираясь приподняться и предпринять действие, очень важное для него в эту минуту.
– Да ведь он эту девку убил – Танечку! – неожиданно заревел Стёпа хриплым сопатым дискантом, выставляя околышек указательного пальца в сторону Головакина, а заодно удивляя общество интересным цветом лица, как бы сохранившим отпечаток чей-то оплеухи. – Я с Танечкой в школе учился, за одной партой сидели. Она, бедненькая, всё прижималась ко мне на переменках, так что из-за парты неловко было выйти, потому что страшно ей было: убьёт меня, говорит, этот алкаш Головакин!.. Вот он и убил.
– Какую ещё Танечку? Что ты несёшь?
– Танечку. Одноклассницу мою.
«Вроде бы и околесицу несёт очередной недолеченный хмырь, но надо Танечку запомнить и разобраться как-нибудь потом.» – подумалось Евпсихию Алексеевичу.
«Я уже запомнила, Евпсихий Алексеевич, не переживайте.» – сообщил голос Анны Ильиничны.
– Это вот у нас Стёпа, полюбуйтесь на него. – Головакин представил хмыря, нисколько не смущаясь его голословными обвинениями, и даже ласково брюзжа. – Я про твою Танечку и знать ничего не знаю, тем более мне не было смысла её убивать.
– Как же это не было?? Ты домогался её и замуж хотел взять, а она в никакую. Вот припомни-ка, не она ли говорила тебе, что свадьбы – это досадный анахронизм?.. Говорила, можешь не отпираться. А как ты себя вёл в ответ, что ты ей отвечал?.. «Нет-нет!» – ты ей отвечал, залезая под юбку. «Мне лучше знать!» – ты ей свадебное колечко подпихивал. Вот в запальчивости и убил. Я это сразу понял, когда про Танечкину гибель услышал, только никому не сказал. А теперь молчать не намерен, теперь я при свидетелях заявляю: ты убил Танечку! теперь на тебе грех несмываемый!..
– Что за чушь ты несёшь! свадьбы, танечки, убийства!.. – немного рассерженно засмеялся Головакин. – Вот полюбуйтесь на него, Евпсихий Алексеевич, это Стёпа, и он у нас принципиальный противник свадеб, у него целая философия на этот счёт есть… Правда, Стёпа?
– Да пускай будет хоть философия, хоть что, а Танечку убил ты! – изливался Стёпа, словно колотил оппонента наотмашь, радуя наличием в зрачках маловероятного разума. – Естественно, я вопрос социального сношения полов изучал, после чего стал ярым противником свадеб и прочих брачных процессий. Поскольку свадьба, друзья мои, это всего лишь традиция, берущая начало с неразумных древних племён, ну а если взяться рассуждать так-то в принципе, то по большей части людям этого обряда не нужно. В основном свадьбы тёлкам нужны, чтоб там фоточки в инстаграм скинуть, что бы подруги кипятком ссали, а парням