памятников. Хорошие сны и тяжёлые, простые и замысловатые. Наполненный нежностью скучающего по любви сердца, бродил среди них и сон Вара.
Не встретиться ему со сном Зары в эту ночь. На то, чтобы уснуть, не было никакой надежды. Предметы за спиной растворились в черноте зеркала вместе со стенами, потолком и полом. Пересекающая комнату неподвижная полоска света от уличного фонаря пролегала по гладкой коже выемки груди, по животу и исчезала где-то между бёдрами внизу. Полоска осветила вмятину от прижатого к груди большого пальца правой руки. Остальные пальцы руки тоже охотно отзывались в темноте на упругое сопротивление её плоти. Только соски ощущали движение воздуха от окна. Она посмотрела в свой едва различимый левый глаз. Правый растворился вместе со всем остальным. Сквозь невидимый зрачок, глубоко внутрь себя. Заблестела в слабом свете слезинка. На улице и в доме было тихо. Не забыла ли она закрыть дверь? Справа тикали невидимые часы. Где там маленькая стрелка? Два? Три? Тело не знало, как освободиться от нарастающего неспокойствия, и ожидало испуганно и терпеливо.
Ой, пришло. Зара беспомощно придавила живот обеими ладонями и замерла. За первой мягкой волной сразу последовали сильные, резкие. Остановить их было невозможно, она быстро прекратила своё слабое сопротивление, привалилась к спинке стула и раскинула в стороны расслабленные ноги. С тихим удовлетворением чувствуя, как замирает ночной город. Город знал своих шаш.
Одна за другой неудержимые волны стали выходить из неё, наполняя сердце испугом. Нечего бояться. Они не приносили никакой боли, напротив, облегчение. Зара задышала глубоко и прикрыла глаза, беспомощная и всесильная, выталкивая из себя с силой и сожалением нежеланные чувства. Нежеланные? По щекам покатились быстрые струи.
Она почувствовала, как за спиной, за двумя толстыми стенами квартиры отозвалась во сне её мама. И подружка этажом выше. Еще несколько шаш их многоквартирного дома. Откликнулись в соседних домах. Невидимые волны покатились по безлюдным улицам. Они проникали в тихие жилища, усиливались поддержкой тёплых животов и устремлялись дальше.
Волны быстро поглотили тенистые одноэтажные районы округи, прошли без сопротивления сквозь скопления высотных домов в центре. Достигли окраин города, продолжили движение по селениям вдоль дорог, а затем быстро угасли, неподержанные, в пустоте безлюдной земли. Следом приходили новые.
Ровное, едва различимое гудение наполнило ночной воздух. Не лаяли собаки, не мяукали кошки. Отзывались только дающие жизнь животы. Белые и смуглые. Упругие и не совсем. Неспокойные. Во все времена немало таких в большом городе. Их мучили обиды. Свои и чужие. Прошлые и грядущие. Свежие и уже почти забытые. Обманутые надежды и невыполненные обещания. Есть желающие выслушать? Устало вздыхал Шаш. Уже совсем поздний час. Но сделать ничего нельзя, только переждать.
Давно так много не накапливалось в городе. Большое волнение. Беспокойные сны виноватых стали проникать и в самонадеянные, твердые головы. Заворочались тела, задвигались ноги, напряглись шеи. Поделом. На мокрые щеки Зары легла прячущаяся в темноте