Но ведь её никто не приглашал! Как она посмела сюда явиться? Ну неужели бывают на свете такие красивые люди…».
«Да…», в голове Фисбы мыслей не было никаких, только пустота и оцепенение.
«Какая удивительная женщина», Анна с интересом смотрела на Золушку, «ни разу ещё я не видела, чтобы одна женщина могла владеть вниманием сразу всех мужчин. Такое было только с моей матушкой, да и то лишь с её слов. Теперь вижу, что ничего невозможного не существует».
«Вот это да!», старый князь Иоахим с восхищением взирал на Золушку, «я полагал, что уже всё перевидал в своей жизни, однако выходит, что заблуждался. Такой красоты я не встречал ещё ни разу – ни в Вене, ни в Потсдаме, ни в Версале, ни в Неаполе. Шепчутся, что она полька… Я знавал в своё время нескольких русских, но эта дама, если она и вправду полька, утрёт им всем нос – она королева среди славянских красавиц!».
«Опять это чувство!», тело Роберта затрясло мелкой дрожью, но он собрался и сумел удержать себя в руках, «оно вернулось, так неожиданно! Но почему сейчас? Меня ведь тогда очаровала та служанка, перемазанная с ног до головы сажей да золой, но сейчас я испытываю его вновь. Словно она сама явилась сюда…. Но нет, прислуге место на кухне, эта же дама знатных кровей».
Так они и думали друг о друге – принц, нарядившийся камердинером, и юная баронесса, почти всю жизнь проносившая грязные лохмотья. Сейчас оба они открыли свои истинные лица и, наконец, встретились. Наконец – потому что их судьба была стать парой, любящей и преданной. Однако не немедля.
Глаза их встретились, и отныне уже не могли оторваться друг от друга. Роберт не узнал её, да и не мог узнать, как не мог узнать никто из присутствовавших в зале, чары Гертруды по-прежнему действовали. Золушка же признала в нём того самого юношу, явившегося совсем недавно в их дом в ливрее и так нежданно налетевшего на неё в коридоре. В тот миг она поняла, что это был всего лишь маскарад, что принц лишь прикинулся слугой, настоящий же камердинер встретил её при входе, чем немного смутил. Теперь всё встало на свои места, и она могла в полной мере насладиться очарованием танца.
Роберт был будто околдован. Впрочем, околдованы были и все прочие присутствовавшие на балу мужчины, от юнцов с чуть пробивающейся порослью на верхней губе до глубоких старцев. Дамы же, напротив, негодовали. Более всех негодовала Гудруна, осознававшая, что желанное замужество одной из дочек прямо на её глазах уплывает и растворяется в туманной дымке, словно пролетающая птица, исчезающая в дымке от брызг водопада.
В этот вечер Роберт совершил страшно неуважительный шаг по отношению ко всем дамам княжества – он отменил свой список танцев и весь вечер танцевал с одной лишь Золушкой. То и дело он осыпал её вопросами, кто она, откуда, какого роду, как оказалась здесь, но она лишь улыбалась ему и молчала, уже наверняка зная, что его выбор остановится на ней, и что придёт время для раскрытия карт. Клоринда и Фисба, хныча, дёргали мать за полы платья и за рукава, требуя прекратить безобразие и немедленно заставить принца потанцевать с ними.