простонало моё сознание и тут же выдало подсказку первичных и вторичных действий.
Первично – определение вещества для обездвиживания, второе – работоспособность внутренних и внешних аппаратных систем.
С подсознанием я не согласилась: напряглась, пытаясь проверить работоспособность датчиков и аппаратов, которые имели определённую автономность, и повреждение одного не провоцировало сбой в работе других. В этом есть определённая польза, но я впервые попала в ситуацию, когда жалела о том, что нет единого центра управления, как второй ветви контакта. Обычная структура, помогающая выполнить диагностику.
Только при моём тесном участии все имплантированные модули создавали систему, помогающую принимать внешний мир и диктовать ему свою волю, будь то вызов такси или доставка стаканчика с горячим капучино из кафе в километровом радиусе от моего места обитания. Работа чипов сводилась к элементарному и естественному в наш техногенный век: голосовой, если ты бедняк, или рефлекторный, если ты богач, приказ. Затем – получение информации или выполнение команды.
Сейчас меня волновала картинка окружающего мира, которую я не в состоянии получить естественным путём. Зря, получается, столько камней имплантировала?
Инстинктивные сигналы результата не дали – датчики ушли в режим ожидания подключения к сети и, к пущей радости, находились без признаков жизни из-за недостаточности нервных импульсов, а я забеспокоилась ещё сильнее.
К концу проверки пришлось принять следующее: изоляция от внешнего мира так же реальна, как и то, что я всё ещё дышу. Даже браслет на руке стал бесполезным гаджетом.
Из важного: жив был только чип под кожей – утилисме, измеряющий параметры здоровья и в расширенной версии, коей пользовалась я, обладал дополнительными, но бесполезными для меня в данный момент времени возможностями. Здоровье? Оно, слава Небесам, оказалось превосходным, за исключением модифицированных лёгких.
Боже, я даже всхлипнуть не в состоянии – дыхание ровное, будто я в режиме сна.
Ох, хорошо бы так и было!
Впрочем, сны мне снились редко, и они все без исключения посвящались одному единственному месту, о котором сейчас не время вспоминать.
Помимо чипа здоровья в работе находился Игнотус, который вообще забыл о моём существовании и реагировал на меня ровно так же, как видеокамера на штатив, которыми пользовались на планетах пятого порядка.
Придётся полагаться на собственный организм, аки поступает младенец при рождении.
В общем, пробуждение не из самых приятных, но отчаиваться рано. В смысле: нюни распускать – ну не выйдет слюну выдавить, как и слезу. Сдаётся мне, газ, которым нас отравили, носил название «Ниндзя» – только после него это ужасное состояние живого трупа, хоть заупокойную читай.
Пользовалось спросом парализующее вещество нынче на чёрном рынке из-за его неприхотливости и самовоспроизведения: каждая молекула после запуска делилась на две, и деление