надо, над кем шутить можно, а кого по кривой дуге обходить надо, – зло пробурчал Синдр, помогая мне выползти из узенькой речушки.
Соображала я по-прежнему плохо, но теперь уже от холода. Даже зубы стучать начали, как я ни пыталась их сжать.
– Так, белобрысый, снимай плащ и отворачивайся, – уверенно раскомандовалось мое чудовище.
Я тоже быстро начала скидывать с себя мокрую одежду, совсем не стесняясь взглядов Синдра. К тому же он долго любоваться и не стал – схватил протянутый ему плащ и укутал меня в него раза два. А потом снова подхватил на руки, прижал к себе крепко-крепко и понес… наверное, на нашу поляну.
Только я уснула еще в пути…
Часть 1. Глава 18
Синдр:
Чахла уснула прямо у меня на руках. Она не проснулась, даже когда я ее в спальный мешок запихивал! Хорошо, белобрысый немного помог…
Пуганулись мы с ним мощно так! И ведь видел же лешего у поляны, головой мог бы подумать, что просто так он от нас не отвяжется. Скучно ему… Только у меня тогда думательное место ныло и думать не хотело.
Зато когда пушистое облако вдруг перестало мелькать поблизости, я сразу сообразил, что беда может случиться. Рванул на поиски, а шибко умная вторая немощь за мною увязалась, подскочив, словно и не спал вовсе.
Сначала-то я даже порадовался за чахлу – лешего поймать не каждый сможет. Когда она застонала и упала на землю, я решил, что это лохматый весельчак что-то ей сделал. Но сразу его прибить не успел – не до него было, а потом белобрысый выдал, что это у поганки магия внутри застряла. Вот мало того, что она пигалица нежизнеспособная, так в ней еще магия водится, которая такая же непутевая, как и сама чахла. Потерялась и выйти не может, поэтому моя поганка тут валяется, стонет и страдает!..
– И как эту магию к кикиморам изгнать?
Раз белобрысый такой умный, может, и об этом знает. И точно…
– Ее нужно положить в воду, – объявил этот мозговитый.
Я после этих слов на лешего так посмотрел, что он сразу проникся и быстренько по тропинке побежал, дорогу к воде показывать.
К трясинницам, да еще и по частям, никто не хочет. А я за чахлу распереживался так, что все мое миролюбие сбежало как раз туда, куда даже леший путников не заводил. Берегов совсем не видит, веселушка обросшая… С людьми развлечься не вышло, так он ребенка беспомощного запутать решил.
– Совести у тебя нет, лохудра бестолковая! – это было самое приличное, что я выдал, и то после того, как выдохся уже совсем. А так весь запас ругательств разгневанной бабушки ему огласил, чтобы в следующий раз думалку свою под лохмами напрягал.
Про совесть лешак побухтел немного, но все же понимал, что виноват, и лез помогать как мог. Так что обратно, с чахлой на руках, я с его помощью быстро дошагал – он все заветные тропинки открыл, чтобы мы почти напрямую шли.
Потом эльф одежду поганки аккуратно по бревну разложил, возле костра, но так, чтобы не вспыхнуло. А я ему плащ вернул, после того как мы совместно чахлу в мешок запихали.
Она рядом