красавчик. Из меня плохой слушатель, сочувствия не дождешься.
– Когда самого предали, сложно сочувствовать другим, верно?
Я уже приготовился выскочить из мешка и шмякнуть этого говорливого обухом топора по темечку, чтобы не приставал к моей второй немощи, но тут эльф меня снова удивил.
Быстрая возня меньше минуты – и потом смех вампира, уважительный такой:
– Надо же, а я думал, что все навыки уже пропил. А ты по-прежнему опасен, Эслентейн.
– А ты все такая же заноза в заднице, Алран. И лезешь туда, куда не надо.
– За последние три сотни лет ничего не изменилось. Мне по-прежнему скучно. – Вампир снова рассмеялся. – А у девчушки явно какие-то проблемы. Это же интересно, причем настолько, что даже ты выполз из своей алкогольной спячки. Только не пытайся меня обмануть! В то, что тебя, даже сейчас, смог завалить обычный человек, – не поверю. И дивный эльф, опутанный магическими веревками, – отличная сказочка для наивной драконицы.
У меня прямо уши на голове зашевелились. Едва сдержался, чтобы зубами не заскрежетать от злости. Это что ж выходит? Белобрысый тоже враг? Хотя и так ясно было, что эта немощь не так проста, как кажется. Но зачем он чахлу обманывает?
– Драконица в Иостриуме, без денег и охраны, путешествующая в сопровождении одного орка. Согласись, это повод на время отвлечься, – эльф произнес это все так, словно малому ребенку открывал простые истины. А потом снова вернулся к своему прежнему тону разухабистого придурка: – Я ее ручного зелененького спасти собирался, как случай подвернется. Но подвернулся ты, и мне даже напрягаться не пришлось.
– Да, повезло тебе со мной… – ехидно отреагировал вампир.
– Иногда ты появляешься очень даже вовремя, – точно так же насмешливо ответил ему эльф. – И исчезаешь тоже…
А спустя еще полминуты белобрысый, не повышая голоса, спокойно так выдал:
– Тебе мама не говорила, что подслушивать нехорошо? Вылезай, зелененький, выскажись, пока на части не разорвало!
Ка-арис:
Проснувшись, я где-то минуту пыталась сообразить, почему лежу в мешке голая. Но потом резко вспомнила… все! И лешего, и как я чуть не умерла. И то, что эльф знал, как меня спасти, а я сама – нет.
Зато я поняла, как Тха-арис выжил, осваивая смену ипостаси. Конечно, он научился сдерживать свои эмоции настолько, что иногда казался бездушной каменной статуей. Но теперь мне стало ясно, почему отец так любил заниматься с ним на берегу озера.
И ведь ни слова мне никто не сказал!
– О, проснулась, крошка? Держи! – Эслентейн положил рядом со спальным мешком всю мою одежду.
– А где Синдр? – поинтересовалась я, заодно натягивая на себя короткие штанишки, не доходящие даже до колен. Потом пришла очередь платья, а сапожки я натянула уже после того, как вылезла из мешка и уселась на бревнышко рядом с эльфом.
– Пошел проветриться, – ухмыльнулся в ответ на мой вопрос Эслентейн. – Завтрак в постель? – с непередаваемым галантным ехидством уточнил он, пока я еще возилась с платьем. Но вручил мне