один шаг, и расстояние между нами сокращается до считанных сантиметров. Жена поднимает голову, смотрит и молчит. – Это давно нужно было сделать, а не мучить друг друга.
Я влюбился в эту женщину, когда мне едва исполнилось восемнадцать. Но прошло больше двадцати лет и всё превратилось в фарс.
– Я хочу развестись, – повторяю и легонько подталкиваю жену к комнате, но она вырывается, бьёт меня наотмашь по щеке, до звонка в ушах.
Неожиданная сила для такой хрупкой женщины.
Прикладываю ладонь к лицу, и боль пульсирует, обжигает.
– Ещё раз ударишь…
– Ты подонок, Поклонский. Тварь, – орёт, но больше не дерётся, только во взгляде столько ненависти, что ею целый город можно сжечь.
– Я знаю, Юля. Соглашайся на развод. Начнёшь новую жизнь в любой стране, в какой захочешь. Бизнес тебе куплю, дом на озере. Помнишь, ты мечтала?
– Откупаешься от меня? – брезгливо морщится. – Думаешь, двадцать лет жизни можно измерить в домиках у озера? Ну, что молчишь? Тебе хоть немного стыдно? Хотя, о чём я… Ты же весь из себя несгибаемый, беспринципный, подлый. Да, Дима, ты подлый! Даже не придумал, где лучше потребовать развода, в коридоре управился. Ты вообще понимаешь, каково мне узнавать, что меня хотят выбросить на помойку, как надоевшую гнилую тряпку, вот здесь? Хоть бы в ресторан пригласил.
Юля то кричит, то затихает. Снова срывается в истерику: всхлипывает жалобно, лицо руками прикрывает, худые плечи дрожат. Я протягиваю руку, глажу жену по волосам, и она принимает эту скупую ласку, только трясётся ещё сильнее.
– Пойдём в комнату, – предлагаю, отнимая руку, но Юля цепляется за нее, как за последнюю соломинку.
Надо же, второй раз за вечер меня используют, как спасательный круг.
– Дима, зачем ты так? Ты же знаешь, что я пережила из-за тебя. Ты помнишь?
Бизнес – штука жестокая, и строить его приходится, взбираясь по головам и принося в жертву не только себя, но и всех, кто тебя любит. Когда у меня получилось выйти на новый уровень, Юля забеременела. Тогда я был слишком занят карьерой и амбициями, чтобы радоваться в полной мере, но я хотел ребёнка от любимой женщины. Я, чёрт возьми, тоже его ждал! Но потом случилась трагедия – случилась из-за меня и моего бизнеса.
Я всегда буду нести этот крест, но я не могу больше вымаливать прощения каждым своим вздохом. Не могу.
А Юля продолжает:
– У нас мог быть ребёнок, мы могли быть счастливы. Это всё из-за тебя, слышишь?! Я не могу быть матерью, я пустая, как пыльная ваза, и теперь ты хочешь просто бросить меня? После всего, что я для тебя сделала и что пережила, ты просто бросаешь меня? Вот так просто?
Юля засыпает меня вопросами, и каждый бьёт больно, точно в цель.
Я беру её за плечи, наклоняюсь ниже, удерживаю расфокусированный взгляд голубых глаз.
– Я каждый день виню себя в этом. Слышишь? Каждую минуту я помню о том, что из-за меня мы лишились ребёнка. И никогда не смогу исправить свои ошибки. Но и жить так дальше нельзя. Разве ты не видишь, в кого превращаешься в этом доме?
– Это