хвост?! Постыдись, Воительница! Тебе ли в темноте чахнуть?! Посмотри на меня, почувствуй вкус настоящей жизни, без запретов, без правил! Объединись со мной, и ты поймешь, чего достойна! Ощути мощь свою! Выйди из кристалла, отомсти обидчикам за сотни лет заключения! Ведь ты – несокрушимое оружие. Узнай наконец свое предназначение, уничтожь врагов! – И Гордыня, распахнув объятия, потянулась внутрь кокона.
Но дева взглядом остановила непрошеную гостью. Она пристально, с подозрением вгляделась в свое «отражение» – и запретила кому бы то ни было к себе приближаться.
Однако на подмогу отверженной эмоции поспешил сам Предводитель. Он мгновенно изменил выражение худого скуластого лица с колюче-презрительного на услужливо-подобострастное, всплеснул руками и воскликнул:
– Госпожа, неужели я нашел вас?! Сколько лет прошло! Помните ли вы свою прошлую жизнь, Антонина?
– Меня зовут Антониной? – тихо спросила девушка, медленно обводя взглядом своды пещеры. Она ничего не помнила, не могла определить, друзья перед ней или враги. Она словно заново обретала мир. Каким он будет? Что он несет ей?
Воительница внимательно поглядела на того, кто пробудил ее от долгого сна. Перед ней стоял сухопарый брюнет с тонкими чертами лица и аккуратными усиками. Девушка с недоверием смотрела на собеседника: всё бы ничего, вот только глаза он почему-то постоянно отводил в сторону…
Но тот, взмахнув перед амазонкой блестящим ключом на длинной сияющей цепочке, радостно ответил:
– Конечно! Разве вы не помните? Я расскажу обо всем! Только вернитесь к нам… Выходите же, послужите справедливости, без вас мы не справимся с врагами!
Голос его был бархатистым, мягким, вкрадчивым. Заставлял прислушаться и довериться, незаметно и изобретательно уводил мысли от истины. Тихо звучал в темной пещере, повествуя девушке о событиях восьмисотлетней давности. О том, какой сильной и непобедимой была она, как билась на стороне Света, яростно отражая атаки злобных сил. Как пожертвовала собой, как предали ее друзья и единомышленники, оставив на сотни лет во тьме и в забвении.
Жеглард почти ничего не скрыл от нее. Просто немного извратил события, вложил в сознание девушки только ту информацию, что была ему удобна. Он хорошо знал, где надо надавить, чего не сказать. Что произнести с горестным надрывом, а что – с пафосом. Он плел свою сеть неторопливо и искусно, опутывая сознание красавицы тонкими и крепкими нитями зла. Через преданных шпионов, обманом проникших в кокон, он неустанно подавал внутрь сияющего контура крупицы тьмы. Капли яда, поначалу незаметные, сильно разбавленные. Постепенно, аккуратно увеличивая дозу зла и учащая периоды подачи, он напитывал сознание амазонки пагубной энергией, со злорадным вожделением ощущая исходящие от Воительницы всё более агрессивные импульсы.
И вот наступил момент, когда естество девушки-воина до предела заполонила тьма. Даже частичка ее сознания не в состоянии была воспринять Свет. Нетерпеливо ожидавшие этого часа Раздражение и Обида накрепко сковали