ему руку. Слишком мало времени провела на Западе, чтобы распознать, кто он такой. Выходит, причина, по которой она уставилась на него во все глаза, возникнув из недр кареты, вовсе не та, что он думал. У него снова напряглось в паху.
Мгновение он молча размышлял, стоит ли объяснять ей. Скорее всего они никогда больше не встретятся, так нужно ли соблюдать дистанцию, как он привык делать все эти годы? Нет, ему необходима дистанция! Такие женщины, как она, не для него, и эта ее чертова притягательность опасна. Но он не привык говорить о себе! Достаточно того, как он одевается и выглядит – тут уж никаких пояснений не требуется. И так все ясно.
– Я родился в этой стране, но люди обычно называют меня иначе. Я метис. Полукровка.
– Как интересно! – спокойно заметила Джослин. Она снова отчетливо уловила горький оттенок в его интонации, но решила не обращать внимания. – Это слово мне знакомо в связи с разведением лошадей. Но какое отношение оно имеет к людям?
Он поглядел на нее, как на сумасшедшую. Затем, выругавшись под нос, прорычал:
– А вы как полагаете? Это означает, что я лишь наполовину белый.
Его агрессивный тон заставил ее немного помолчать, прежде чем она задала новый вопрос:
– А другая половина?
Он вновь одарил Джослин взглядом, означавшим, что ее стоило бы поместить в сумасшедший дом ради безопасности окружающих.
– Индеец, – прошипел он. – Шайенн в моем случае. А теперь – бегите!
– Но почему?
– Боже мой, женщина! Следовало бы сперва узнать кое-что о стране, прежде чем туда направляться!
– Но я всегда именно так и делаю, – возразила Джослин. Она и бровью не повела на его крик.
– Тогда вы, должно быть, пропустили ту часть, где сказано, что индейцы и белые – заклятые враги, – сообщил он. – Поинтересуйтесь в ближайшем же городе. Там вам все уши прожужжат, объясняя, почему белой леди не следует разговаривать с таким, как я.
– Если белые, как вы их называете, вас чем-то огорчили, то какое это имеет отношение ко мне? – строптиво возразила она. – Я вовсе не являюсь вашим врагом, сэр! Боже мой, как вы можете даже говорить такое, когда я не испытываю к вам ничего, кроме глубочайшей признательности за своевременную помощь?!
Не сводя с нее глаз, он покачал головой и наконец усмехнулся.
– Сдаюсь, мэм. Когда пробудете здесь подольше, тогда поймете.
– Это означает, что отныне мы с вами друзья? – Он хмыкнул, и она добавила: – Вы еще не сказали, как вас зовут.
– Кольт Сандер.
– Кольт, как револьвер? Как странно – быть названным в честь пистолета!
– Ну, у Джесси своеобразное чувство юмора.
– Джесси – это ваш отец?
– Дочь моего отца, о чем мы с ней и не подозревали еще несколько лет назад. А прежде она была моим лучшим другом.
– Как интересно! Значит, надо понимать так, что Кольт Сандер – ваше ненастоящее имя? Я сама часто прибегала к фальшивым именам, но сейчас необходимость в этом отпала, поскольку моя Немезида вновь