прабабкиного наследства к очередному отменному результату.
Но к ее удивлению и даже восторгу, эта задачка приобрела неожиданно приятный оборот, а именно то, что в ее решении ей станет помогать чудесная находка – Ясмина. Было что-то в этой женщине невероятно магическое, теплое, и при этом сермяжное, настоящее. К ее покатым мягким плечам хотелось прижаться, уткнуться носом в платок, пропахший щербетом, и, наконец, впустить в себя инфантильность, беспечность и радость. Как в детстве.
«Мы с ней точно подружимся!», – подумала Ева и прыгнула за стол.
«Приятная девушка. Я ей во всем помогу!», – подумала Ясмина и протянула столовые приборы.
Сытость, умиротворение и закат вошли в их гостиную одновременно. Телефон Евы упорно оставался без связи. Но это её сейчас совсем не заботило. Желудок, полный самой вкусной еды на планете, почти опьянил столичную жительницу. Думать и тем более переживать о чём-либо в таком блаженном состоянии совсем не хотелось. Не в состоянии даже осмотреть второй этаж, она устало вытянула босые ноги на кушетке напротив шахматного столика и впервые пожалела о том, что не курит. Сейчас бы было совсем не лишним затянуться чем-то терпким. Она много раз видела с каким необычайным наслаждением совершают этот послеобеденный ритуал её французские подруги – лениво, со смаком, и отчасти вальяжно. Еве нравилась эстетика парижских курильщиц, когда из зажатой в коротких красных ногтях тонкой сигаретки рождается дым и облегченный выдох. После первых трех затяжек их лица расплывались в удовольствии. Они становились более словоохотливыми, а на четвертом никотиновом вдохе они поворачивались к официанту, понимающему и без слов, чтобы уловить их немую просьбу «Настало время для кофе». В этом табачном обряде Еве нравилось всё, кроме смердящего запаха, сопровождающего процесс. Его она категорически не переносила. Поэтому ни одной сигарете было не суждено познакомиться с ее губами.
– «Ясмина, хватит хлопотать, пожалуйста! Сядь, отдохни со мной!», – еле слышно попросила она, топя спину в диванных подушках.
Довольная произведенным эффектом от приготовленного обеда на свою постоялицу, улыбающаяся кормилица вышла из кухни и заспешила в компанию Евы. Проходя мимо плетенного кресла-качалки, она с опаской покосилась на него, и предпочла присесть на соседний пуфик.
– «Ясмина, просто нет слов… Я славлю твои руки, которые приготовили такой божественно вкусный ужин. У меня глаза еще остались голодными, но вот живот… Если я съем хотя бы еще один кусочек, боюсь, я тресну по швам. Спасибо тебе огромное!», – распиналась Ева в признательности. «Расскажи о себе, пожалуйста… Откуда ты? Какое отношение имеешь к этому дому? И вообще, давай знакомиться по-нормальному, добрая душа!»
– «Ой, Аллах, с чего начать-то и не знаю. Не умею я особо рассказывать. Мне 42. Родилась и выросла тут, в Лазе. Мой отец был состоятельным