исчезнет весь Октябрьский щит. Само собой, это пустое предположение. Какова вероятность, что технология, способная управлять временем и гравитацией, окажется уязвима для нашего оружия?
– То есть мы припугнули китайцев, и они пошли на попятную?
– Да. Слегка припугнули, но и пряник показали. Предложили им места на борту.
– Не понял.
– Возьмем их в наш скромный проект по спасению мира.
– Джейс, вот сейчас ты меня слегка пугаешь.
– Дай-ка вон те щипцы. Прости. Понимаю, что это звучит загадочно. Вообще-то, мне нельзя говорить о таких вещах. Ни с кем.
– Но для меня ты сделаешь исключение?
– Для тебя я всегда сделаю исключение. – Он улыбнулся. – Побеседуем за ужином.
Я ушел, а он остался жариться у гриля. Дым окутывал его, будто саван.
Пресса бранила двух последних президентов США: дескать, «ничего не делают» по поводу Спина. Но критика эта была беззубой. Даже если допустить, что в нынешней ситуации имелись варианты продуктивных действий, никто о них не знал, а любые агрессивные меры (вроде тех, что предложили китайцы) могли оказаться чрезмерно рискованными.
«Фонд перигелия» предлагал радикально иной подход.
– Вот тебе ключевая метафора, – говорил Джейс. – Не драка, а дзюдо. Использование инерции и веса более крупного противника ему во вред. Именно это мы и хотим провернуть со Спином.
Он бросал лаконичные фразы, нарезая стейк с сосредоточенностью хирурга. Мы уселись за стол на кухне, а заднюю дверь оставили открытой. В москитную сетку бился здоровенный желтый шмель, похожий на летающий клубок шерстяной пряжи.
– Попробуй представить, что Спин – это не угроза, а возможность, – говорил он.
– Возможность чего? Преждевременной смерти?
– Первая в истории возможность использовать время в собственных целях.
– Время? Его-то у нас и отняли!
– Наоборот. Если выйти за пределы скромного земного пузырька, в нашем распоряжении окажутся миллионы лет. И у нас есть инструмент, подтверждавший свою исключительную надежность те же миллионы лет.
– Инструмент? – переспросил я.
Джейс подцепил вилкой очередной ломтик говядины. Ужин был что надо. На тарелке стейк, рядом бутылка пива. Никаких излишеств, не считая фасолевого салата, которому Джейс оказывал умеренные знаки внимания.
– Да, инструмент, и очевидный. Эволюция.
– Эволюция.
– Тайлер, если ты так и будешь в ответ повторять мои слова, разговора у нас не получится.
– Хорошо, эволюция как инструмент… Все равно не понимаю, как мы умудримся заметно эволюционировать за тридцать-сорок лет.
– Господи, речь не о нас. И разумеется, не о тридцати-сорока годах. Я говорю о простейших формах жизни. О нескольких эонах. Я говорю о Марсе.
– О Марсе.
Ой.
– Не тупи. Подумай.
С практической точки зрения Марс – мертвая планета, даже если когда-то на нем были предпосылки для возникновения жизни. За пределами Спина Марс «развивался» уже много миллионов лет, греясь в лучах растущего