стиснул мою руку и энергично потряс. – Сейчас начнут. Поговорим позже?
– Приятно было познакомиться, – сказал я от чистого сердца.
Митри приветливо улыбнулся мне, повернулся и ушел. Я направился на свое место в задней части контрольной кабинки.
С исполнением «Символов прилива» возникли проблемы, и оркестрантам пришлось сделать несколько попыток, прежде чем они смогли сыграть как надо. Руководитель оркестра ворчал, что им не дали достаточно времени порепетировать; последовал на удивление сердитый обмен обвинениями между ним и менеджером записи. Я смущался и не лез в склоку, полный ужаса, что мог по неопытности запороть оркестровку. За два-три дня до того я закончил перепроверять партитуру, а всего отослал по крайней мере четыре различных версии, в одной из которых были восстановлены исключенные ранее фрагменты первого наброска, но через несколько дней я и этот вариант изменил. В конце концов студии удалось записать удачный дубль, но времени уже было далеко за полдень. Все, включая меня, выглядели и чувствовали себя измотанными. Денна Митри не было и следа.
Через три дня по возвращении в Эррест, когда весьма смешанные воспоминания о прошедшей звукозаписи начали угасать, я все еще думал об Алинне. Получить от нее отказ было бы ужасно, но я укрепился духом и позвонил. Она подошла к телефону, сказала, что рада меня слышать, и утешила, когда я рассказал, как неладно прошла запись. Мы проговорили почти час, а на следующий день договорились встретиться. Я был счастлив и полон уверенности в себе. Мы гуляли по пустому морскому берегу и становились ближе с каждой минутой. На следующий день вновь встретились, а на третий еще раз. Через четыре месяца мы поженились. Наш общий друг Денн Митри получил приглашение на свадьбу, но лишь прислал письмо, сообщавшее, что из-за дорожных затруднений он не сможет присутствовать.
Мы с Алинной поселились вместе в большой квартире, которую сняли в городке чуть дальше по побережью от Эрреста. Это было удобно для моей скучной, но необходимой работы, и оттуда можно было доехать поездом прямиком до Глонда. Из квартиры открывался вид на море. Я устроил себе студию в комнате с высоким окном, выходившим на побережье, окаймленное полосой травяных кочек и невысоких дюн. Чуть ближе к левому краю панорамы находился остров Дианме, а его товарищи Члам и Геррин располагались дальше в море темными силуэтами, более недоступные со своими секретами, столь же манящие, как обычно. Глядя на острова, я размышлял о них и не мог отделаться от гармоний, казалось, настойчиво плывущих ко мне над нескончаемыми волнами.
7
«Символы прилива» получили хорошие отзывы, а звукозаписывающая компания, промолчав несколько недель, вдруг объявила, что они к тому же еще и хорошо продаются. Чуть позже я и сам смог об этом судить, когда стали поступать проценты от продаж. Я был рад и изумлен, но удивился еще больше, когда стало известно, что значительная часть экземпляров продана на островах Архипелага Грез.
Денн Митри, вернувшийся на Мьюриси после своего визита по обмену, написал мне несколько писем, иногда вкладывая