квартет для фортепиано, флейты, скрипки и виолончели. Вдохновением для него послужил одноименный остров, один из тех островов, что лежали в бухте напротив Эрреста.
Воспользовавшись названием «Дианме», я лишь показывал, что знаю об острове, но некоторые замечали, в том числе и в печати, что это еще и политический акт. Политически я был наивен, так что, лишь предприняв попытки выяснить название острова, я случайно обнаружил, что глондское правительство старается контролировать информацию, доступную общественности.
Название острова мне удалось установить лишь после изрядных поисков, обращений к старинным справочникам, атласам, лоциям и так далее. Я-то предполагал, что такие поиски – рутинное дело. В действительности же обнаружилось, что все острова в регионе окутаны туманом неизвестности. В библиотеке мне доверительно сообщили, что несколько лет назад хунта выпустила директиву, сводящуюся к тому, что все справочники и карты островов следует сдать правительству. Помимо встречавшихся там названий, секретность распространялась на фотографии и рисунки, описания, даже на статьи в энциклопедиях со статистическими данными о населении, сельском хозяйстве, торговле и обо всем прочем. Острова словно были объявлены вовсе несуществующими.
На большинстве современных карт, конечно, изображалась линия нашего побережья, но никаких деталей, касавшихся моря, не было. На некоторых картах океан обозначался как «Срединное море», а буковками намного мельче прибавлялось: «Архипелаг Грез», – иногда это название было заключено в скобки. Где-то мне приходилось слышать это название, – может быть, в школе? – но я совершенно не знал, где находится или что собой представляет Архипелаг. Ни один остров никогда не рисовали на картах.
Как-то в букинистической лавке я наткнулся на пыльную старую книгу о глондском побережье. В примечании, посвященном приливам, деловито перечислялись по названиям три острова. Меньший из трех именовался Дианме, в честь мифической доброй богини, якобы присылающей с юго-востока теплый ветер, приносивший обычно к нашему берегу раннюю весну.
Очарованный этим открытием, я и написал свой квартет, счастливый, что наконец-то нашел название.
Два других острова, побольше и более отдаленные от берега, именовались Члам и Геррин, тоже в честь персонажей из мифологии. Я запомнил названия, чтобы воспользоваться ими в будущем.
Детально рассмотреть облик островов по-прежнему не удавалось, даже с помощью полевого бинокля для наблюдений за птицами, принадлежавшего когда-то отцу. Бинокль был слишком слаб, чтобы толком что-то приблизить, но когда я в него смотрел, мне казалось, будто пространство в поле зрения сжимается, а время укорачивается.
Обычные звуки родного города, когда я их слышал, стоя у прибрежной дороги и глядя на море в бинокль, мое сознание превращало в ритмический контрапункт спокойной неподвижности островов, словно бы замкнутых в своем отдалении и остановившихся во времени. Флейта и скрипка воспроизводили