комнату, бесшумно закрыла дверь и забралась в постель. Вдруг раздался одиночный звонок телефона, и я поняла, что разговор закончился. Вскоре после этого Синклер тихо поднялся наверх. Я слушала, как он ходит по своей комнате, открывая и закрывая ящики. Затем он снова вышел и спустился по лестнице. Входная дверь отворилась и затворилась снова, а через несколько мгновений я услышала, как взревел мотор «лотуса». Автомобиль покатил прочь по подъездной аллее, а затем выехал на главную дорогу, и звук растворился вдали.
Я поняла, что меня всю трясет, – такого со мной не случалось с самого детства, когда я просыпалась от кошмара, уверенная в том, что в шкафу сидят привидения.
8
На следующее утро, когда я спустилась в гостиную, моя бабушка уже сидела за столом и завтракала.
Когда я наклонилась поцеловать ее, она сказала:
– Синклер уехал в Лондон.
– Откуда ты знаешь?
– Он оставил мне записку в холле…
Бабушка извлекла ее из стопки корреспонденции и протянула мне. Синклер набросал несколько строк на толстой бумаге с выгравированной наверху надписью: «Элви». Почерк был решительным и четким и как нельзя лучше отражал его характер.
Мне ужасно жаль, но я вынужден поехать на юг. Меня не будет день или два. Вернусь в понедельник вечером или во вторник утром. Береги себя в мое отсутствие и постарайся не попадать в неприятности.
Я отложила письмо, и бабушка сказала:
– Вчера ночью, где-то в половине первого, звонил телефон. Ты слышала?
Я пошла налить себе кофе, воспользовавшись этим как предлогом для того, чтобы не встречаться с ней взглядом.
– Да, слышала.
– Я собиралась поднять трубку, но потом подумала, что это наверняка звонят Синклеру, поэтому не стала подходить.
– Да… – Я вернулась к столу с полной чашкой. – И… И часто с ним так бывает?
– Случается. – Бабушка разбирала какие-то счета. Я вдруг подумала, что она, так же как и я, стремилась чем-то себя занять. – Он живет полной жизнью. И потом эта работа, судя по всему, отнимает у него уйму времени… Это не то же самое, что сидеть в офисе с девяти до пяти.
– Да, похоже. – Кофе был горячим и крепким, и напряжение понемногу оставляло меня. Почувствовав себя несколько лучше, я храбро сказала: – Наверно, какая-нибудь подружка звонила.
Бабушка стрельнула в меня пронзительным синим взглядом. Но ответила только:
– Да, вероятно.
Я положила локти на стол и постаралась говорить как можно непринужденнее:
– Мне кажется, у него этих подружек было не меньше сотни. Синклер по-прежнему самый привлекательный мужчина из всех, кого я знаю. Он когда-нибудь привозил их с собой? Знакомил тебя с кем-нибудь?..
– О, иногда, когда я ездила в Лондон… Он приводил их на ужин, или мы ходили вместе в театр…
– Как думаешь, он на ком-нибудь собирается жениться?
– Никогда не знаешь наверняка. – Ее голос был холодным, почти