я даже не пыталась перечить, послушно приняв таблетку.
Меня одели в темно-зеленое облегающее платье до колен, повесили какие-то сверкающие украшения, обули в туфли-лодочки, на не слишком высоком довольно устойчивом каблуке. Амбал оценил работу, поцокал языком и остался доволен.
Я шла с трудом, меня водило из стороны в сторону и тело ныло, а каждый шаг отдавался болью в промежности. Боксер придерживал меня за руку, иногда приобнимая за талию. Мы сели в черную машину и тронулись с места.
В дороге, я почувствовала легкость, тело стало словно невесомым, расслабилось, подозреваю, начала действовать таблетка. Когда мы приехали к месту торжества, боксер вышел из машины и подал мне руку.
– Улыбайся! Попробуй что-то выкинуть, и тогда реально узнаешь, что такое боль! – я бросила на него презрительный взгляд и растянула губы в идиотской улыбке. Я приклеила ее к своему лицу, как фальшивую маску извращенного притворства. Израненное сердце, похороны моей прошлой жизни, а я смеюсь – это прозвучал первый аккорд моих фальшивых эмоций.
Потом я привыкну к мелодии обмана и фальши, и в какой-то степени она станет мне родной. Я оказалось живучей, умеющей привыкать и приспосабливаться к любым обстоятельствам. Сейчас я даже смогла полюбить жизнь, научилась находить в ней удовольствия для себя.
На празднование мы опоздали. Банкет был в самом разгаре, и подвыпившая мужская часть гостей подходили ко мне, облапывая меня похотливыми взглядами. Поздравляли, и рассказывали, насколько великолепной я была. Легкость в моей голове, помогала пропускать подобный бред мимо ушей.
– Отлично выглядишь дорогая! – за моей спиной раздался до боли знакомый голос.
Я медленно обернулась, передо мной стоял Стас, одетый в светлый костюм, и улыбался так, словно и не было этих пыток, всего несколько часов назад. Я промолчала и попыталась отойти от него. Но он приблизился, поцеловал меня в щеку и взял под руку.
Я искоса посмотрела на некогда любимые черты. Кожей ощущая его теплые лживые прикосновения. И самым кощунственным было, что даже сейчас мое тело не отвергало его. Тихо, практически одними губами прошептала:
– За что? – он услышал.
– Твое и мое будущее требует неких жертв. Когда ты успокоишься, ты еще поблагодаришь меня! Я сделал тебе подарок, хоть пока, ты слишком глупа и наивна, чтобы оценить его, – ласковая показная улыбка, не вязалась с жестким бесчувственным голосом.
Почему каждый их этих ублюдков, считал своим долгом напомнить мне о везении? Почему они «осчастливили» именно меня, а не выбрали ту, которая бы реально хотела этого?
Я хотела задать вопросы, хотела понять почему, хотела вытрясти из него правду, но не могла, говорить, находиться с ним рядом и изображать на публике идиллию. Я уже заносила руку, чтобы расцарапать лживое лицо, когда перед нами возник политик. Он что следил за мной? Прочитал мои мысли?
– Катерина! Рад вас видеть в добром здравии! Должен, попросить разрешения у вашего кавалера украсть