факт. И почему-то я поверила, ни на секунду не усомнившись в его словах.
И мне захотелось, чтобы вот прямо сейчас меня размазали, прекратили мои мучения. Смерть, виделась мне единственным избавлением. О какой жизни он говорил, после всего, что они собирались со мной сделать?
– Просто убейте, так будет лучше… – я тихо прошептала свою просьбу.
– Ты еще не знаешь, как тебе будет хорошо, – орлиный нос расстегнул ширинку и извлек член. Мужской орган в живую, так близко, я видела впервые в жизни. Он выглядывал из-за густых зарослей черных волос, бордово-красный, омерзительно возбужденный.
Амбал, все это время не ослаблявший хватку своих лапищ, поднял меня на руки и уложил спиной на стол, так что ноги свисали, а ягодицы располагались на самом краю. Я попыталась вскочить, но он тут же придавил меня.
Политик и актер раздвинули мне ноги, удерживая их в таком состоянии. Печеное яблоко схватил за руку, прижимая меня к столу. Все мои сокровенные места были выставлены на всеобщее обозрение.
Глава 5
Орлиный нос зацокал языком и провел рукой по тщательно отдепилированной промежности:
– Смотрю, она и подготовилась! Аппетитно, господа!
Конечно, я готовилась к этой ночи, старалась учесть любую мелочь, чтобы наверняка сразить Стаса наповал. Как же горько было это сейчас осознавать.
Черноволосый подошел ближе, высунул кончик языка и провел членом по моим половым губам. Чувство омерзения поднималось, вверх заполняя меня полностью.
– Прекратите, отпустите! – он только усмехнулся.
Мужики держали меня крепко, практически лишая возможности двигаться. Никак не отвратить неизбежный момент. Тут нет жалости и сострадания, есть лишь место их первобытному желанию.
– Ну что поехали! – орлиный нос издал что-то наподобие победного клича и резко вошел в меня.
Физическая боль – это такой пустяк. Ее затмила душевная боль, кажется, именно в тот момент в ушах у меня раздался звон разбившегося навсегда хрустального розового замка, а сердце перестало биться в привычном ритме. Душераздирающий взрыв забрал у меня все, убивая во мне все хорошее, оставляя после себя выжженную пустыню, без чувств и эмоций.
Черноволосый двигался быстро, до боли сжимая мои бедра, и шипел сквозь зубы:
– Насколько же там сухо, но так чертовски туго! – достал свой агрегат, плюнул на руку и растер слюну по члену, и тут же возобновил свои действия.
Мужики называли его счастливчиком, что-то комментировали и смеялись. Я ничего не слышала, даже не кричала, утратив голос и способность к бесполезному сопротивлению.
Его движения внутри, вызывали жжение и острую боль, словно, его член – это острый нож, безжалостно исполосовывающий тело и душу. Дыхание мучителя стало прерывистым, он кричал:
– Кайф! – и ускорял ритм. Показалось – его руки превратились в когти, он впился ими со всей силы в бедра, вдалбливая в меня свой член, крича и содрогаясь от наслаждения. Он кончал, под одобрительные и нетерпеливые