ее. Затем я нападу на нее и поражу вот этой штукой! Дильдар Хан вытащил из-за спины меч и стал размахивать им над головой, прыгая при этом из стороны в сторону.
– Вот, видел? – сказал он, вытирая пот, градом покативший из-под шлема ему на лоб, и едва дыша от усталости. – Я ничем не уступаю богатырю Рустаму, и убить тигра для меня – плевое дело! Я сам могу сожрать его – с усами и хвостом впридачу. Ну что же, пошли! Смотрите только, не окажитесь между мной и тигром, когда я на него наброшусь. Могу и растоптать невзначай, ха-ха-ха!
– Ох, болтун! – сказал мне отец, когда Дильдар Хан двинулся вперед. – Он ведь на самом деле такой отчаянный трус, что еще поискать. Ладно, пойдем! Мне не терпится посмотреть, какое впечатление на тигрицу произведут эти его ужимки и прыжки.
– Клянусь Аллахом! – сказал я. – Если этот, с позволения сказать, храбрец действительно вздумает напугать ее своим грозным видом, то боюсь, что она им впрямь пообедает.
– Нас это не касается! – хладнокровно заметил отец. – Все в руках Провидения. Впрочем, будь уверен – этот молодец не подойдет к ней ближе, чем на полет стрелы.
Мы отправились вслед за Дильдар Ханом, который, переложив мушкет в левую руку, правой продолжал вертеть во все стороны мечом. В перерывах он останавливался, чтобы еще раз подкрутить свои лихие усы, концы которых и так торчали выше его слегка выпученных от природы глаз. Вскоре мы добрались до леса, и тут-то Хан стал показывать первые признаки трусости.
– Возможно, эта зверюга всего-навсего пантера, с которой мне просто стыдно связываться, – сказал он и обратился к нам: – Послушайте, ребята! Давайте-ка я подожду здесь. Если она и впрямь окажется тигром, то вы меня позовете, хорошо? Я тогда приду и убью ее.
Мы все дружно запротестовали и заявили, что без него все пойдет насмарку. Пробормотав что-то, Хан нехотя, но пошел вперед.
– Говорил я тебе, что он трус! – сказал мне отец. – Посмотрим, что он будет делать дальше.
Мы ходили по лесу, пока не нашли кости и порванную в клочья одежду; немного поодаль, в кустах, валялась голова несчастного пастуха. Тигр, несомненно, был где-то совсем рядом, и Хан, пытаясь не выдать страха, явно охватившего его, вновь взял слово.
– Скорей всего, это не обычный тигр, а тигр-оборотень, – сказал он. – Слышал я, что здесь уже давно бродит тигр, в которого вселилась душа одного бесноватого дервиша по имени Шах Якуб. Этого сына шайтана не возьмет никакая пуля! Зачем нам рисковать нашими жизнями?
– Э нет, Хан! – сказал один из наших. – Ты, должно быть, шутишь. Что-то я никогда не слышал, чтобы оборотень был тигрицей, да еще с тигренком. К тому же мы наплюем в бороду и целой сотне таких Шах Якубов, не правда ли?
– Тише, ты! – шикнул на него испуганный Дильдар Хан. – Ты молод и ничего не смыслишь в оборотнях, а я вот достоверно знаю случай, когда другой злой колдун, тоже живший неподалеку отсюда, как-то раз сотворил оборотня и натравил его на людей, поскольку