протянул Гриша – Это ты меня толкнул. Я маме скажу.
– Да не толкал я тебя. Ты сам упал. Сам же, да?
– Нет. Это ты. – буркнул Гриша, хмуря брови, морща нос, выпячивая губки и сводя все это в центральную точку своей обиженной физиономии.
– Ну все. – в отчаяньи всплеснул руками Павлик – Тогда я с тобой не играю.
– Ну ладно, я не скажу маме. – отозвался Гриша и с угрожающим видом добавил – но если ты еще так сделаешь, я с тобой не дружу.
– Ладно – повеселел Паша, но тут же, вспомнив о пережитой ранее драме, принял позу сокрушительного разочарования, для чего плечи опустил как можно ниже, руки воздел как можно выше, и где-то посередине повесил унылый сопящий нос. – Я никогда не попаду к монстрам. Что же делать.
– А вот у нас в садике есть монстр. Есть. Точно. Большой и страшный. – доверительно сообщил брату Гриша.
– Да ты вообще не ходишь в садик – возмутился Паша – это я хожу.
– И я хожу. А там монстр – нимало не смущаясь, заявил Гриша и продолжал дальше, вдумчиво водя глазенками по сторонам – А вот зайчик съел этого монстра и убежал к горе, а в горе – нора, и он в норе спрятался. А за ним помчалась машина, А в машину врезался трактор и получилась авария. А потом монстр проглотил трактор, а машина уехала на железную дорогу и там стукнулась об поезд и улетела.
– Монстра же заяц съел. – высказал критическую мысль старший брат.
– А заяц его выплюнул и пошел морковку есть. Он морковку больше любит. Ты что, не знаешь.
– Да знаю я, знаю. – досадливо отозвался Павлик, обеспокоенно оглядывая скучную комнату, в которой он приговорен был влачить свое жалкое безрадостное существование вдали чудесных видений его воображения. – Блин, как же мне к монстрам пробраться. А вот, знаешь, в Африке есть пауки такие. Если они укусят, то человеком – пауком станешь.
И он задумался, уйдя с головой в свои мысли и позабыв снаружи ноги, нервически подпрыгивающие на полу.
Гриша, в свою очередь, не задумавшись ни на мгновение, вдохновенно и беспорядочно заболтал языком, производя на свет фразы, отдаленно приближенные к действительности, но близко прилегающие к мечте:
– А вот, я когда с мамой был в Африке-ке, на рынке, меня паук укусил, укусил, укусил, и я стал человеком-пауком. Стал. Да. Да. Точно. – и он вперил серьезный и правдивый взор свой в лицо брата, на котором надежда и недоверие боролись за право лидерства. Надежда стала явно перевешивать и загорелась в глазах яркими искорками, а недоверие сделало свой последний выпад, вложив в уста коварный вопрос:
– А почему ты сейчас не человек-паук?
– А на меня воду налили и я опять стал Гришей. – мгновенно рассеял все сомнения Гриша и доверительно развел в стороны руки. – Вот.
– Ну да. Так всегда бывает. – Паша согласно покивал головенкой, резким взмахом решительной правой руки взвихрил волосы, и, углубив свой взор внутрь себя, принялся обдумывать план дальнейших действий в деле поиска вожделенного паука.
– А где ты этого паука