детства привыкла молиться. И надо сказать, мне всегда после молитвы очень хорошо. Словом, я такая, какая есть.
– Вы хотите сказать, что этого требует от вас ваша религия?
– Нет. Этого требует от меня моя душа. А вот и суши вам подали. Выглядит очень аппетитно.
– Так присоединяйтесь к трапезе. Вообще-то я не люблю пить в одиночестве, – добавила я с усмешкой, глядя на то, как стюард наполняет мой бокал шампанским.
– Вам что-нибудь подать, мэм? – обратился стюард к Мариам, которая пересела поближе ко мне, заняв кресло напротив моего.
– Пожалуйста, стакан воды, если можно.
– За ваше здоровье, – подняла я свой бокал с шампанским. – И за наше плодотворное сотрудничество.
– Да, не сомневаюсь, оно будет успешным.
– Прошу простить мне мое невежество: я совершенно не знаю ваших обычаев и традиций.
– Не надо извиняться, Электра, – поспешила успокоить меня Мариам. – Окажись я на вашем месте, я бы тоже ничего не знала.
– Семья у вас строгая?
– О, нет! Совсем даже не строгая, особенно в сравнении с другими семьями. Я ведь родилась в Нью-Йорке, как и мои младшие братья и сестры. Так что мы все американцы. Мой отец не устает повторять, что в свое время американцы дали им с мамой надежный приют, когда им очень нужны были поддержка и помощь, а потому мы должны гордиться великими традициями американского народа и чтить их не меньше, чем свои собственные традиции.
– А откуда родом ваши родители? – спросила я.
– Из Ирана… Из Персии, если уже по-нашему. Мне больше нравится Персия. А вам?
– Мне тоже. Получается, что ваши родители были вынуждены покинуть родину вопреки своей воле?
– Да. Они оба попали в Америку еще детьми. Приехали сюда вместе со своими родителями после свержения шаха.
– Шах? А кто это?
– Он был королем в Иране, человек ярко выраженных западных взглядов. Экстремистам это не очень нравилось. А потому, после того как шаха отстранили от власти, все его сторонники, кто так или иначе поддерживал шаха, вынуждены были бежать из Ирана, спасая свою жизнь.
– Так он был королем? Может, и в вас тоже течет королевская кровь?
– Все может быть, – улыбнулась Мариам. – Наши персидские монархи сильно отличаются от европейских королевских особ. Сотни людей связаны с монархом родственными узами, как это принято у нас на Востоке… Двоюродные, троюродные и даже четвероюродные братья и сестры, потом вся многочисленная родня по линии мужа или жены… Словом, куча народа. Но как бы то ни было, а по западным меркам да, моя семья имеет высокое происхождение.
– Вот это да! Получается, что пресс-секретарем у меня работает самая настоящая принцесса!
– Вполне возможно, так оно и было бы, если бы жизнь сложилась по-другому. Если бы, к примеру, я вышла замуж за надлежащего претендента, то могла бы стать и принцессой.
Мне не хотелось огорчать Мариам и говорить, что я просто пошутила, но, глянув на нее еще раз, я поняла, что все, что меня удивляло в ней, неожиданным образом нашло свое объяснение. Иными словами, все встало на свои места. Ее врожденная