известных министерству юстиции. Преступник, который может находить спрятанные сокровища и раскрывать секреты, оставляя за собой след из мертвецов. Я увидела вспышку темного вороного крыла в паре над чашкой… выходит, это было предзнаменование.
Что-то пролетает мимо моей головы и с глухим стуком падает к ногам. Проклятие раздается надо мной, шаги ускоряются и уносятся прочь. Проклятие вызывает у меня интерес: если это та самая знаменитая Тень, тогда звучала она уж больно по-человечески. Любопытство во мне борется с подозрением, это происходит мгновенно – словно искра в пламени.
Я поднимаю упавший предмет и ногтем протыкаю тонкую бумажную обертку. Я чувствую что-то до боли знакомое – скрученные листья, спрессованные в твердый прямоугольник, который источает землистый аромат. Чайный брикет. Я переворачиваю упаковку, красная печать предупреждающе бросается в глаза. Губернатор пообещал нам, что все отравленные брикеты изъяли и пометили для последующей утилизации.
Я следую за звуками шагов по крыше, чувство страха, поселившееся в моем животе, сменяется гневом. Гневом из-за смерти моей мамы, гневом из-за непрекращающихся болей Шу.
Я расправляю плечи, и, когда сила чая бесстрашия растекается по телу, подкрепляя мою смелость, в моем горле зарождается рычание. Я сбрасываю свои вещи и кладу их возле стенки склада. Я сжимаю в руках чайный брикет – он крошится. Чайные листья превращаются в труху, сыпятся за мной, пока я бегу. Гнев приятен. Он кажется реальным, эдакая долгожданная передышка от моей обыденной беспомощности. Мой разум концентрируется на одной мысли: я не могу дать ему уйти с этим ядом. Не тогда, когда это закончится тем, что очередная девушка похоронит свою мать.
Я вылетаю за угол, отбрасывая все попытки оставаться незамеченной. Сейчас имеет значение только скорость.
Мой взгляд ловит темное пятно, которое движется в воздухе, оно приземляется в двадцати шагах от меня. Тень стоит спиной ко мне, я не мешкаю – сокращаю дистанцию между нами всего за два вздоха и со всей яростью бросаюсь на Тень.
Мы падаем на землю, Тень теряет равновесие под моим весом. Я хватаюсь за все, что попадается под руку, сжимаю пальцами ткань. Я не останавливаюсь, даже когда из-за резкого приземления на землю по моему плечу распространяется волна боли. Тень тут же приходит в себя и начинает извиваться в моей хватке. Тяжело дыша, я толкаю вора локтем в ребра. Навык, который я освоила, когда помогала отцу удерживать взрослых мужчин, пока он вправлял им кости.
Жаль, что этот непрошеный гость – не один из пациентов отца, которые обычно слабые из-за болезни либо находятся в полубессознательном состоянии.
Вор реагирует молниеносно, он хватает мое запястье и выворачивает его в противоположную сторону. Я вою и ослабляю хватку. Одним плавным движением он поднимается на ноги прежде, чем я успеваю убрать волосы с глаз.
Я встаю не так грациозно, как он, и мы изучаем друг друга. Луна сияет над нашими головами, освещая нас обоих. У вора худощавое тело, он на