под ёлкой есть кое-что для тебя, – лукаво подмигнула она.
Сердце моё забилось быстрее, но я держался в рамках приличий: обошёл ёлку, сделал вид, что только сейчас заметил свёрток, вопросительно посмотрел на женщину.
– Это тебе от Джанлуки и Софии, – пояснила она, кивком показывая, что я могу взять подарок.
– А разве можно распаковывать без синьора Менотти? – уточнил я.
– Синьор Менотти ещё спит и проснётся нескоро. Так что ждать его не будем. Уверена, он не рассердится, что ты открыл подарок без него.
Я всё не решался взять упаковку. Тысячи мыслей и фантазий вихрем закружились у меня в голове. Синьора Бароне терпеливо ждала, загадочно улыбаясь. Я присел перед подарком и погладил его лощёную бумагу. Вот он, этот самый сладостный момент в жизни – предвкушение. Когда подарок ещё не открыт и ты не знаешь, что в нём, и хочется растянуть это счастливое неведение на много-много мучительно-сладких секунд. Но любопытство, смешанное с нетерпением и помноженное на количество предположений, не даёт медлить. Борясь с этими противоречивыми чувствами, ты и испытываешь то самое удовольствие – необъяснимое и ничем другим не вызываемое.
Я медлил. Мне было немного неловко вскрывать подарок при синьоре Бароне, но я видел, что она ждёт, и было невежливо с моей стороны тянуть время.
– Ты уже два года на него смотришь! – раздался за моей спиной голос Джанлуки. – У тебя стальные нервы, парень!
Я оглянулся. Синьор Менотти в спортивных трусах и серой майке, которая приятно подчёркивала его мускулистую фигуру, стоял, навалившись плечом на косяк. Казалось, он отправился на пробежку или решил сделать зарядку. Но, взглянув на его лицо, я понял, что ошибся в предположениях. Глаза у Джанлуки были красные от ночного загула и недосыпа, волосы на голове лежали в далеко не художественном беспорядке (его кудри были примяты на бок), а мужественная щетина, которая обычно придавала футболисту шарм, сейчас выглядела как обыкновенная растительность человека, не привыкшего ухаживать за собой. Короче, Джанлука очень походил на алкоголика.
– Ну? – он приподнял брови, а я, напуганный такой разительной переменой в нём, опустил глаза и принялся распаковывать подарок. Бумага была плотная, скользкая и неподатливая, да ещё скреплённая прочным клеем. В общем, мне пришлось попотеть, чтобы добраться до подарка. Джанлука с любопытством наблюдал за мной. Я, наконец, справился с обёрткой и обомлел: в прозрачной упаковке лежал футбольный мяч, раскрашенный в цвета клуба, где играл Менотти. Это был очень красивый мяч. В прозрачном пластике он напоминал корабль в бутылке – изделие очень хрупкое и очень дорогое. У меня перехватило дыхание, потому что я понимал, насколько щедрый подарок сделала мне семья Менотти. Эти мячи выпустили ограниченным тиражом к юбилею клуба, и купить их в магазине мог себе позволить либо сумасшедший коллекционер, либо очень богатый