на сердце сладостный свет. Происходившее все больше угнетало ее. Казалось, близился час Х, и все это время с момента бабушкиной смерти было передышкой перед чем-то страшным. Но что может быть страшнее смерти?
В тот день Александрине был явлен ответ. Страшнее смерти бывают только похороны. Хоронили Зельду на загородном кладбище. Дорога туда занимала около часа. Пока небольшой автобус медленно скользил по зимней дороге, внутри него велись самые разнообразные разговоры. Казалось, женщины ехали не на похороны, а по каким-то бытовым делам – на рынок, к примеру. Расслабленная этой непринужденной атмосферой, Алекс не хотела думать о том, что им всем предстояло. Возможно, остальные тоже не хотели, а потому и занимали себя досужей болтовней.
Когда автобус резко затормозил, сердце Александрины забилось в острых когтях страха. Вынули гроб, и при свете безжалостного солнца Алекс во всех подробностях смогла разглядеть белое недвижимое лицо в нем. Все оцепенение, в которое душа заковала себя в ночь смерти, разом разбилось, словно острый камень кинули на ледяное кружево, тонкой коркой затянувшее беспокойную воду. Острые грани камня проделали огромную брешь в ломкой пленке, и вода фонтаном хлынула вверх. Это была соленая вода, вода с примесью слез.
Александрину сотрясали доходившие до судорог рыдания, и сердце ее продолжало сжиматься в неумолимой смертельной тоске. Горе было не в том, что самого близкого человека больше нет, а в том, что никогда, никогда больше не сможет она сказать ему последнее «прости» и «прощай».
Остальное она помнила, как во сне. Сначала был путь к вырытой могиле, сопровождавшийся стонами, криками и воплями. Мать билась в истерике, обращая к покойнице десятки упреков. Когда гроб опустили в могилу, стенания стали совсем уж невыносимыми, и Алекс с каким-то отрешенным удивлением поняла, что ее голос тоже принадлежит общему хору плача. Не помня себя, она подошла к усопшей и поцеловала холодный лоб. Казалось, это сделала не она, а ее тень, отделившаяся от нее, а она просто стояла и наблюдала. Сквозь пелену слез она не могла различить, кто именно к ней подходил, обнимал и говорил слова утешения. Она лишь кивала, не в силах вымолвить ни слова в ответ. Наконец, кто-то, заметив, что у нее зуб на зуб не попадал, увел ее в автобус. В этот момент гроб только начали закидывать землей. К обеду мороз ударил крепкий. Алекс уже давно не чувствовала своих ног, а потому была благодарна, что все решили за нее.
Дорогу домой она не помнила совсем. Возможно, она провалилась в забытье, а может, просто сидела и без единой мысли смотрела в окно. Следующее воспоминание касалось уже поминок, которые проходили в кафе недалеко от их дома. Большинство присутствовавших изрядно заливали горе имевшимися в изобилии крепкими напитками и не менее изрядно закусывали их многочисленными блюдами. При этом разговоры за столом, как и в автобусе, велись самые отвлеченные и праздные. Так уж устроены люди –