супруга.
Ей очень хотелось пнуть его изо всех сил ногой. Он явно намекал, что именно она его соблазняла. Вот бесстыжий…, вот наглец…!
Возмущению Ровены не было предела.
– Ты выставил меня на посмешище! – продолжала возмущаться она.
– Ну, хоть в этом…, хотя замечу, моя дорогая, и без моей вины, мы теперь квиты.
Ровена надула губки, Питер просто злопамятный тип, как оказалось. И ему крупно повезло, что он не принимал в этом спектакле участия! И она решила перенести свой гнев на другого человека.
– Сэр Томас, вам никогда не говорили, что не прилично подглядывать?
Ровена была рассержена и не знала, на ком отыграться.
Питер её тут же поддержал.
– Да, Томас? Вам что, делать было нечего? А что ты сейчас делаешь здесь?
– Ничего, – ничуть не смущаясь, произнёс Томас, не показывая никаких эмоций. – Просто все интересуются, когда мы возвращаемся?
Изумлению Ровены не было предела.
– Все?! – вопрос замер у неё на устах.
Она в опасении подняла глаза и увидела воинов Питера, которые сидели на пригорке наверху обрывистого берега, как зрители в амфитеатре в Древнем Риме на бое гладиаторов, только здесь они наблюдали совсем другое.
Глаза и рот Ровены расширились от удивления.
Девушка резко повернулась к Питеру и обвинительным тоном спросила:
– Ах, ты знал, что за нами наблюдают?!
Она начала колошматить Питера кулаками.
Питер, не ожидавший ничего подобного, пропустил один удар в челюсть. Он попытался остановить Ровену и, когда руки её были за спиной плотно зажаты его рукой, поцеловал. Затем, отстранившись, он засмеялся и примирительно произнёс:
– Ровена, будет тебе сердиться, я сам забыл обо всём на свете, как только увидел тебя. Не переживай. Они никому ничего не расскажут.
Ровена после его правдивых слов смягчила свой взгляд, но голос ещё звучал строго:
– А я думала, ты их призвал в свидетели моей невинности.
– Боже! Ровена, мне это было совершенно безразлично в тот момент. – сказал Питер, но, заметив на лице Ровены сердитое и обиженное выражение, добавил: – Хотя не скрою, теперь мне приятно узнать, что я твой первый и последний господин.
Ровена немного успокоилась, узнав, что Питер ничего не подстраивал.
Она от волнения теребила край своей одежды, больше ей ничего не приходило в голову, но руки срочно надо было куда-то подевать. Щеки девушки пылали от смущения. Боже, думала она, теперь все будут обсуждать её недостойное поведение. Новобрачной, считалось, надо было быть очень скромной, а она вела себя с Питером уж точно не так.
Она решила не смотреть в сторону сэра Томаса.
Ровена была уверена абсолютно, что прочла в его взгляде осуждение.
Питер тем временем поднял знамя, на котором они провели ночь, видя, как Томас всё время косится в эту сторону.
– Томас, по-моему, ты уже удовлетворил