тем более не мог. Тонко все проговорить не позволяла акустика – Пашка был во дворе, а Вера Федоровна кричала с балкона. И я ответил ей как-то резко, типа: ' Да хватит уж кричать и поучать! Лучше помолчите! Достала!» Может, я ответил еще хуже, но я вступал в опасный подростковый возраст. А тут еще такой момент, что не отмолчишься! Немного это походило на эпизод заговора Гая Кассия против Юлия Цезаря, заколотого прямо в зале римского сената. Помните, увидев среди заговорщиков Брута, старый Цезарь недоуменно прошептал: «И ты, дитя моё?» Наверно, Вера Федоровна что-то такое тоже прошептала, стоя на балконе…
Глава пятая. В пятом классе
Первого сентября шестьдесят девятого иду в пятый класс. Утро солнечное, у крыльца народу как всегда в такой день. Толпой меня притискивает к какому-то моему ровеснику. В очках, на носу (башмачком) и под глазами крупные веснушки, худой, рост чуть выше среднего. Вместо школьной формы цвета какао клетчатый костюмчик (по фигуре) и какой-то другой пионерский галстук. Наши галстуки красные с -оранжева, а тут с каким-то свекольным отливом. «А ты из какого класса?» -спросил я его.» Я учился не здесь, а в Молдавии, на границе с Украиной… хоть родом из Свердловской области». – " А в какой класс ты идешь, как тебя зовут?» – " Меня зовут Коля Ширыкалов, иду в 5-й «А». – ««И я в этот же класс! Меня Вадик Егоров!» Так я встретил лучшего за всю жизнь своего друга! Какое счастье, что судьба меня с ним свела, хоть это я понял не сразу!
Наша учительница Людмила Георгиевна нас не покинула, оставив за собой вести в нашем классе русский и литературу. А классным руководителем стала учитель биологии Вероника Георгиевна Бардеева. Невысокая блондинка средних лет. Отношения с классной стали складываться весьма классно. И с некоторыми другими учителями тоже. Но не со всеми. Уфимцева Валентина Александровна стала преподавать на нашей параллели математику. Ни до нее, ни после я не видел такой самодуры и беспредельщицы. Как она оказалась школьным учителем -это большой вопрос для уголовного дела без срока давности. Этот нонсенс в виде сорокадвухлетней крашеной шатенки среднего роста с неплохой фигурой вызывал нас «на ковер» прямо посреди данной ею же самостоятельной работы. «Делисевич, дневник, тетрадь!» Ученик подходит и ему тихая команда:" Рассказывай!» Любой инстинктивно спросит: «Что?» – в смысле: что рассказывать? А Валентина уже выводит красными чернилами четкую двойку в дневнике с того же цвета комментарием: " Не готовился к уроку!» Дальше в том же духе на спокойной, «деловой» волне. ' Александров, где дневник?» -" Дома забыл! -«Иди домой за дневником!» – " Я без ключа, все на работе…» И это не последние отнюдь ученики класса. Пожалуй, больше половины класса обросло двойками. За четверть выходило чуть получше. Мама задиристо говорила мне: «Я такие задачки и примеры в школе как орешки щелкала!» И немного просветляла мои нематематические мозги, до очередной встречи с Валентиной Александровной.