скоро умыкнувщий мою книгу «Зори над Русью» Пашка Гроссман. Тут же Сережка Делисевич, Анрюша Успенский, Надя Шарина, наша Людмила Георгиевна и все остальные. Мы рядом с Ириной Лавриновой.
Успена, наш первый отличник и вообще умница, большой, честный и сильный, считался по праву лидером класса. Он нравился все хорошеющей полненькой, румяной Наташке Бурдаковой Они сидели за одной партой, и Наташке казалось, что она уже возымела на Андрюшу некое влияние. А через него- на мужскую, так сказать, половину класса. Все парни слушают Андрюшу, а он, в свою очередь, слушает якобы Наташку. Поэтому на вопрос Людмилы Георгиевны что по тому или иному поводу думают мальчики класса Наталья, розовея, от волнения и удовольствия вдруг вставала и чуть нараспев лукаво говорила:" Так, Людмила Георгиевна, Вы же знаете- как Успенский, так и они!» Ни дать, ни взять жена вождя. Я был не против признать авторитет Успены, хоть и держался суверенно, но реплики Бурдачки как-то заедали. «Вот ведь какая Раиса Максимовна нашлась!» -l думал я, хоть и не буквально, ибо имени такого мир еще не знал.
Дворником в нашем дворе была тетя Тоня. Настоящая русская женщина. Наверно, лет тридцати шести, привлекательной наружности. На Зыкину похожа, прической даже. Когда-то в Хосте жила, невероятно! Высокая, крупная в черном стянутом в талии хэбэшном халате, умная, с хорошей речью. И с длиннющим, как змея из сказки, черным шлангом в руках.
Все мальчишки просят в жару полить их из шланга с добрым снисхождением дает по нам могучую хрустальную струю. Муж ее дядя Миша низенького роста, пьянчужка, ей совсем не подходил Однажды он за мной погнался за то, что я котенка в лужу кинул. Котенок увернулся, как я и ожидал, прямо в полете. Жизнь тети Тониного мужа закончилась на рельсах. Он, мужик сорокаслишним лет, перебрал настолько, что как пацан -беспризорник, стал бросать камнями в товарные вагоны. Тут-то его и зацепило. Позже появился другой мужчина, умный, рассудительный, выпивающий аккуратно и нечасто. По какому-то не столько внешнему, сколько внутреннем, сходству что-то есть в нем от неведомого мне тогда актера Виктора Сергачёва. Он помогал жене зимой в качестве дворника. Я встретился случайно с ним в перестроечные времена в винном отделе одной из девятизтажек на Восточной при отоваривании водочных талонов. В апреле года восемьдесят восьмого. Он был уже в разводе, я назвался и немного с ним поговорил.
А девятнадцать лет назад… Летом я впервые в жизни избил человека. Ну избил- не избил, но бил сильно и долго. Наш худенький симпатичный интеллигент-очкарик Сережка Делисевич в мае-июне стал довольно тесно общаться с Игорёшкой Агафоновым в его дворе на Генеральской 6. И вот, только выйдя на каникулы, еще накануне отъезда в Хосту, иду я солнечным деньком начала июня, душа поет. Навстречу мне Деля и чуть не плачет. «Что случилось?» -«Да у Агафы во дворе какой -то жлоб завелся. Наших лет, но здоров гад. Он на меня бочку катит, ни за что причем! Зовут Сашка, на год