шестьдесят пятый год мы встретили отличным веселым утренником. Пели перед родителями песню: " Чудный день, замечательный воздух! Надевайте коньки и на лед – встретим так Новогодний наш праздник, что б потом вспоминать целый год! На коньках хорошо, на санях хорошо и с горы хорошо прокатиться! Но еще веселей, в десять раз веселей возле елки плясать и кружиться!..» Праздник был великолепным! А потом мама почему -то отпросила из садика, но я был рад. Мы идем за руку с мамой и весь воздух этого облачного декабрьского дня словно пропитан подступающим новым годом непонятно каким волшебным образом. Зачем -то зашли в гостиницу «Исеть», потом в ДК им. Дзержинского и здесь мама меня зачем-то покормила. Наверно, за время утренника я проголодался и мама догадалась об этом. До сих пор помню вкус прекрасного бифштекса с перловой кашей под вкуснейшим красно- оранжевым соусом! Вспомнил, и снова захотел такого в общем-то весьма простого лакомства.
Как я уже сказал, была у нас и сохранилась по сей день большая иллюстрированная книга конца пятидесятых «Детское питание». Там есть картинка» Мама пришла!» Мальчик лет двух в кудряшечках и белой рубашечке радуется приходу мамы. Моя мама Лиля всегда говорит, что на этом фото вылитый я в эти свои годы. «Ах какой в кафе уют, сколько много вкусных блюд! Как проворно, быстро, повко здесь слонята подают!» – и на странице изображены веселые слонята, несущие на поднятых хоботках подносы с яствами. Буратино с упаковочкой плавленого сыра восклицает:" А вот и сыр прославленнный – полезный, вкусный, плавленый!» Так все реально и сегодня!
Вспомнил еще как мы ели в садике. Федотов с компанией еще в средней группе утвердили такой приоритет, что мальчишки во что бы то ни стало должны есть суп» железной " (стальной) ложкой, а отнюдь не алюминиевом. Если положили дежурные тебе алюминиевую, ты должен от нее как угодно избавиться. Такая ложка считалась девичьей. Алюминиевая с тремя глубокими продольными полосками на ручке. У нас была еще «фашистская» (трофейная, стальная тоже) …И по иерархии лучшей считалась стальная, а худшей (только для мальчиков, конечно) алюминиевая женская. Фашистская занимала среднее положение. Весной наши отношения с Людой Чащиной стали портиться. Она стала как-то небрежнее в отношениях со мной. Любовалась собой и гордилась своими поклонниками. На лето она ни с того, ни с сего стала приглашать меня к своей бабушке в Тарасовку. Что это за деревня я не знал. И только по прошествии лет где-то услышал, что это название одного из городков Подмосковья. Было, конечно, приятно быть удостоенным такого доверия. Но вскоре я услышал, что и нашего главного хулигана Федотку Люда пригласила туда же. Он громко хвастался всем, что Людка пригласила его «в саратовку». Потом выяснилось, что и Сережку Сысоева она тоже пригласила. В общем, бабушке предстояло принять целый десант. На мои попытки выяснить в чем тут дело она только смеялась и говорила, что ни в чем не виновата и на всех места у бабушки хватит.
Я