часто хвалилась, как из благородных домов за ней приезжали богатые экипажи, а еще чаще – как в экипажах к ней приезжали гости. И кошельки у них были один толще другого. Какая же недалекая женщина произвела ее на свет! Нужно было откладывать деньги, пока мужиков с кошельками было в избытке, чтобы не жить как теперь. От клиента до клиента, да еще ублажать таких, которых ни одна уважающая себя куртизанка не примет. Нет, лучше уж без кареты. Удобства ни к чему, если к ним не привык.
Ги-Рза мельком глянула на своего провожатого. Вот уж кто хорошо устроился. Наверняка не одно поколение его предков носило нарядную униформу и услужливо улыбалось господам в ожидании щедрой подачки. Не ахти какая радость быть прислужником, и все же долю этого сытенького наглеца не сравнить с долей таких, как она или Ви-Ланги. Эх, надо было его пнуть хотя бы два раза, пока была возможность. Чтоб не зыркал тут глазами своими зелеными. А нет, вроде бы у него один глаз зеленый, другой голубой. Вообще чудно.
Почти час никто из них не говорил ни слова. Центр с его богатыми домами и ровными улицами остался позади, они начали подниматься на Северный холм. Ки-Тан с интересом осматривался по сторонам.
– Надо же, как здесь все изменилось, – сказал он будто сам себе, – вот здесь был трактир, а вот здесь – заброшенная конюшня. Мы с бабушкой иногда в ней ночевали. В последние годы ей тяжело было ходить каждый день в гору до нашей лачуги. Да конюшня и покрепче, пожалуй, была.
– Ты ночевал в конюшне? – глаза Ги-Рзы против воли округлились.
– Ни по чем не скажешь, да? – Ки-Тан развел руки в стороны, показывая богатое одеяние, – а я ведь тоже с Северного холма, из самых трущоб. Отца убили в драке, мать почти сразу умерла от лихорадки. Меня воспитывала бабушка, и лет до десяти я мечтал только об одном – набить живот так, чтобы больше не хотелось.
– А потом что? – заинтересовалась Ги-Рза.
– Потом в один прекрасный день меня остановил на улице господин и попросил отнести письмо во дворец Ар-Рааров. Ох и страшно было туда идти, но он пообещал золотую пятерку, представляешь? Митверхал Пихомор пожалел меня и дал работу на конюшне, а потом меня заметила светлейшая и сделала своим слугой.
– Повезло тебе, – с завистью протянула Ги-Рза, глядя совершенно другими глазами на того, кто оказался таким же как она.
– Сам до сих пор каждое утро начинаю с благодарственной молитвы, – улыбнулся Ки-Тан, – а ты где живешь? Чем занимаешься?
– Я… – все благодушие как ветром сдуло. Рассказать ему о постыдной профессии матери? И о своем постыдном будущем? Она отвела взгляд в сторону, – да ничем. Тебе это, какая разница?
– Вот же колючка, – закатил глаза Ки-Тан.
До дома осталась пара кварталов, она стала думать, как бы уже избавиться от навязчивого провожатого. И тут из-за поворота вынырнули Велинг и Ки-Вит. Но вместо обычных насмешек они припустили в их сторону с самым озабоченным видом.
– Где ты была, Ги-Рза? – прокричал на бегу Велинг, – все думают, тебя тоже…
– Что тоже? – в животе почему-то