продвигались, как отмечал М.В. Ильин, в направлении национализации (регионализация) сакральной вертикали [6, с. 85] – религиозных ценностей (англиканская церковь в Англии, лютеранство в Германии и Скандинавии, кальвинизм в Швейцарии и части Франции, самостоятельный национальный кардинал в католической Франции, господство католичества в Южной и Восточной Европе, православия – в России и на Балканах). Происходила политическая рационализация и национальная сакрализация ценностей. Н. Макиавелли склонен был оправдывать порочные методы в политике правителя, который сможет объединить разрозненные части Италии в единое государство, т.е. действовать в национальных интересах. Вместе с тем христианские ценности, правовую систему, основанную в значительной степени на римском праве, трудно было четко соотнести с территорией. К тому же легитимация национальных государств с помощью международного права не могла основываться на ценностном обосновании.
С этой проблемой столкнулись участники переговоров по заключению Вестфальского мира 1648 г. Как писал французский исследователь Ж. – М. Гуенно, «Создатели Вестфальского мира хорошо понимали, что формируемый ими миропорядок не может строиться на ценностных ориентирах, в частности на религии. Ценности не подлежат обсуждению и по ним трудно делать уступки. Поэтому в основу государственно-центристской модели мира были положены национальные интересы, по которым возможен поиск компромиссных решений» [цит. по: 11, с. 75].
Такой реляционистский подход, определяемый правоотношениями между формирующимися суверенными субъектностями, сочетался и сочетается с субстанционалистским и идейно-символьным (идентификационным) подходами. В международной политике процессуальность переговоров (с их ритуалами) тогда осложняется господством прагматизма и трудно смиряемого эгоизма. Тем не менее в поисках идейных и символических формул национальных и имперских государств нельзя обойтись без ценностей, обращенных на идейное обоснование империй и национального суверенитета; невозможно было творить государства как «воображаемые сообщества».
Если исследовать национальные интересы, то реляционистский подход (в несколько смягченных вариантах, в сочетании с идентификационным, конструктивистским, социально-антропологическим) продолжал и в конце ХХ в. оказывать сильное влияние. Но значение ценностей в обосновании национальных интересов не снижалось. В СССР в условиях роста национального самосознания населяющих его народов национальные интересы опирались на социально значимые явления в жизни нации в конкретных исторических условиях и определялись (в обобщенном виде) в качестве «отношения той или иной национальности как целостного социального субъекта к каждому элементу и всей совокупности условий своего существования» [4, с. 106].
В современной России обществоведы рассматривают национальные интересы, чаще всего исходя из наличия вызовов и угроз