что Лера всегда была ближе к отцу, хотя с мамой отношения были хорошими, ровными. С папой же было все легко. Олег быстро разглядел, что дочка у него не кисейная барышня и, в очередной раз снимая ее с дерева во дворе, где та носилась с соседскими мальчишками или переплывая на спор речку, которая текла недалеко от дома, говорил:
– Когда мамка тебя носила, я пацана хотел. Надо было мне быть осторожнее с желаниями.
Лера только смеялась в ответ. С папой ей все было интересно и в радость. Когда он в десять лет посадил ее первый раз за руль на сельской дороге, ведущей вдоль поля, мама возмутилась:
– Ты что, Олег! Она же девочка! Да, до педалей толком не достает даже!
– Ничего, подрастет – достанет. Пусть потихоньку учится, мне спокойнее будет.
Они на пару с отцом пропадали в гараже, и Лера могла уже в четырнадцать перебрать двигатель их старенькой машины.
– Олег, ну не те это занятия для девочки. – Лена пыталась поговорить с мужем. – Ей бы с подружками погулять, сарафан новый примерить. А она в одни штаны влезла и целыми днями с тобой сидит в гараже.
Лера только посмеивалась, «выгуливала» сшитый мамой новый сарафан и снова убегала к отцу, к «железкам».
Неудивительно, что машину она водила как ас уже лет в шестнадцать. Отец научил ее всему, что знал сам. Но, при этом он все время твердил ей:
– Лерка, дорога дураков не любит! А самоуверенных дураков раз в сто больше! Ты можешь, ты знаешь, а на встречке или попутно будет «чайник», балбес, который ничего не может и не знает. Не лихачь, дочь!
Но, кто слушает родителей, когда молодой? Вот и Лерина самоуверенность сыграла с ней злую шутку. Получив права, она прыгала до небес от счастья. Теперь можно спокойно ездить, куда захочется, ведь отец давно сказал, что как права будут – машина ее. Месяц так и было. А потом… В той аварии Лера была не виновата абсолютно. Пьяные парни на хорошей иномарке решили «поиграть» на дороге с красивой девушкой. Лера решила, что легко уйдет от них. Не учла только науку отца. Со встречки вылетел тот самый «чайник», уворачиваясь от машины с пьяной компанией. Будь она чуть осторожнее – ушла бы от столкновения, а так, решила, что проскочит, успеет… Не успела…
Почти неделя комы. Собранная буквально по частям, год она училась ходить, говорить – все заново, как младенец.
Мама уже не плакала, как в первые дни, а стиснув зубы делала все, чтобы ее ребенок снова встал на ноги. На отца было страшно смотреть. Чувство вины, за то, что именно он посадил дочь за руль, сводило Олега с ума. До тех пор, пока Лера, еще не очень внятно говоря, не усадила отца рядом:
– Папка, перестань себя грызть! Ты-то при чем? Со своей стороны, ты сделал все, чтобы я руль держать умела. Так получилось! И ты в этом не виноват. Ведь, если бы не ты, я бы может и не выжила вовсе.
Олег опустил голову и, наконец, заплакал. Все то, что он держал в себе весь год, прошедший с аварии, вымывалось с этими тихими слезами. Он гладил дочку по руке, на которой видны были шрамы, и думал, что сделает все, чтобы она снова стала прежней девочкой, которая любила