они, казалось, стали относиться к ней намного дружелюбнее. Кто-то пододвинул девушке чашу с кровью. Пахло от нее отвратительно, да и голода Катя не испытывала, но от угощения отказываться не стала. Чем больше крови – тем больше у вампира сил, а они ей еще пригодятся – в этом Шемякина не сомневалась.
Оборотни заговорили о чем-то своем, больше не обращая на девушку никакого внимания. Тот, кто сидел рядом с ней и поцелуем, видимо, обозначил «гостью» как свою собственность, бесцеремонно положил руку на ее талию и периодически пощипывал, словно сбрендивший гусь. Несколько раз он впивался в губы Кати со страстью Джека Потрошителя. Она стойко терпела, вынашивая в голове самые извращенные планы мести, применить которые, к сожалению, вряд ли удастся, но думать о них все равно было приятно. Она уже очень жалела об опрометчивом решении разведать обстановку. Как невредимой выкрутиться из сложившейся ситуации, девушка не знала, но надежда еще не была потеряна, и Шемякина крепилась из последних сил.
Оборотни разговаривали, смеялись, строили угрожающие мины. Иногда кто-то вдруг вскакивал с места и принимался носиться вокруг стола, потом садился обратно и вновь вступал в общую беседу.
Через некоторое время Катя почувствовала, что рука ее соседа больше не лежит на ее талии, и ощутила неимоверную легкость. Сам мужчина по-прежнему сидел рядом, но был слишком увлечен обсуждением проблем насущных с товарищем, черты лица которого оставались звериными даже в человеческой ипостаси.
Шемякина расправила плечи и глубоко вздохнула. Глаза пробежали по залу, отмечая малейшие детали обстановки. Опытный воин искал пути к спасению, загнав глубоко внутрь обезумевшую от страха и ненависти девушку.
Стены в зале были гладкие и ровные, окрашенные в странный цвет, названия которому Катя не могла подобрать, сколько ни старалась. Это была какая-то смесь фиолетового, коричневого, черного и желтого – сочетание выглядело омерзительно. Магические шары были закреплены на уровне головы оборотня, то есть примерно метрах в двух от пола. Под потолком тоже кружились тусклые светляки, лишь сообща способные развеять тьму. Невольно Катя сравнила жалкую пародию на магические шары с тем верхом осветительного искусства, которое умела создавать Маргарита. Разноцветные, яркие, принимающие разную форму и меняющие по одному мимолетному желанию создательницы, они парили в воздухе, радуя глаз, создавая приятную атмосферу праздника даже в самый обычный день. Катя будто наяву увидела, как прекрасная и величественная Полярная Звезда в длинных, развевающихся одеждах из тончайшего шелка шествовала по извитым коридорам замка, разжигая огни. А разношерстная толпа ее воителей и вампиров с любопытством разглядывала новые произведения магического искусства и восхищенно вздыхала в нужные моменты. Мужчины, женщины, дети – все замирали в ожидании чудес. Их нарядные платья и костюмы при вечернем свете выглядели еще великолепнее, еще дороже и делали честь мастерам, создавшим их.
Катя