жирные задницы у них на рабочем месте. Вы презираете монополию и корпорации, но с радостью закажите, что-нибудь на том же Озоне. Ведь там дешевле. Да и у них доставка на час быстрее, да и ещё они в соц-сетях лайкнули флаг радуги.
Агрессивность сменилось грустью, веки слегка прижались, сдерживая слёзы.
– Я искренне вас не понимаю. Вы будете успокаивать себя, что деньги не важны, главное счастье, главное какой я, но убьёте за копейку, а за доллар продадитесь сами. Внешность неважна, главное, что внутри, скажет жирная баба, при том, что внутри пуста, ну а если такой особе помашет смазливый мальчишка, так она наставит рога тому, кто повёлся на её речи о важном и неважном.
Поджав губы и дёрнув плечом ещё раз, он продолжил.
– Я искренне не понимаю мужчин, говорящих, что все женщины шлюхи. Что всем им нужно только одно – деньги, а на внутренний мир плевать, хотя сами только и смотря что на жопу и лицо. Они будут с пенной у рта доказывать, что женщина не должна иметь больше одного партнёра за всю жизнь хотя сами не прочь закинуть палку в одну другую сотню дырок. И при этом они не считаю это странным, оправдываясь ничтожным знанием биологии и теории эволюции.
– Я искренне не понимаю женщин, говорящих, что деньги у мужчины не главное, имеет значение лишь чтобы он был заботлив и добр, но говорят это обычно те, кто не прочь поскакать на дряхлом члене за новую модель яблочного телефона или же они будут наставлять рога тому самому доброму парню, с полной его противоположностью. Не с добрыми, с теми, кто будет считать их пустым местом или же вагиной на ножках, чтобы после плакаться друг другу о том, что настоящих мужчин нет.
Дёрнул плечом ещё раз, но настолько быстро и агрессивно, что чуть не упал.
– Я искренне всех вас не понимаю. Всё общество, врущее друг другу и самим себе, чтобы только оправдаться. Общество лицемер…
Не договорив, он резко с агрессией обернулся. Кулаки его сжались от злости.
– Да ты заебала! Я же блять сказал тебе прекратить!
Крик, ударился о стенку шкафа и рикошетом вернулся к нему.
– Вот ведь.
Лицо на мгновение озарилось испугом, но лишь на мгновение, а после оно сменилось облегчением. По этой перемене уже можно понять, о чём он подумал.
«А какая теперь вообще разница?»
Выдохнув с облегчением, он сел, хотя неловкое очертание слабой улыбки осталось на губах.
– Вы общество лицемеров. Я знаю вы не виноваты. Во всём виновата культура и человеческая природа. Вы лицемеры и я лицемер, но знаете мне от этого совсем не легче… Я просто задолбался видеть подобное. Задолбался понимать, что я такой же, как и вы. Хотя с самого начала я лишь хотел… Неважно.
Рука, мёртво-лежащая на столе, потянулась к пистолету.
– Я просто устал.
Схватив тяжёлый пистолет, он поднёс его к виску.
– Хватит с меня лицемерия.
Палец упал на спусковой крючок.
Боковое окно вновь залилось текстом. На удивление даже в этой ситуации большинство слов похожи друг на друга. «Не