жалко. В жестоком мире живёте.
– А как бороться-то, – резко бросился в разговор пугливый старичок. – Какими методами?
– Какими получится, – грубовато произнёс Свят. "Уж этот-то бороться не будет, явно", – подумал он.
– Одно знаю, – продолжил Свят. – С нынешней властью нам не по пути.
Все трое стариков согласно кивнули.
– Анархист? – выпалил пугливый.
Свят задумался на секунду и, поменяв положение тела на более конструктивное, отчеканил:
– Нет. Необходимая власть сама возникнет из новой системы.
– Коммунист? – не унимался старик.
"Чего он раскудахтался? Будто квочку с насеста выпнули", – подумал Свят. Крестьянская терминология вообще одолевала его в последнее время.
– Ну, а вы что предлагаете? – сказал он.
Старик молчал. Потом выдал, тараща глаза прямо в собеседника:
– А я, знаешь, при любой власти страдал. Коммуняки меня по психушкам таскали за позицию в правовом вопросе, демократы выставили на улицу, центристы пенсии лишили. Уж не знаю, кто мне помочь может.
Свят поменял положение тела на народно-доверительное и с чувством сказал:
– Поможем, батя!
В это время на улице раздался какой-то шум, не то звон стекла, не то сигнал автомобиля, и Николай Антонович встрепенулся, в мгновение ока выхватил из какого-то шкафа двустволку и выскочил за дверь.
Гости гримёрной молча ожидали хозяина.
Вскоре Николай Антонович вернулся, взбодрившийся, румяный и весёлый.
– Да детишки камнями кидаются, соревнуются, кто в чердак попадёт, да по стеклу и саданули. Форточку, так что ничего, всё равно там нежилое.
Он спрятал ружьё, повернулся к сидящим и, потирая руки, сказал нетерпеливо:
– Ну, братья во Христе, к дебатам будем приступать?
Все будто этого и ждали.
После кодовой фразы артистическое трюмо за пару резких движений заполнилось двумя бутылками дешёвой водки, какими-то консервами и банкой с мутным соленьем. Старики оживились, и даже спавший теперь ловко что-то нарезал. Свят оглядел это со странным чувством брезгливости и умиления, попрощался со всеми и пошёл к выходу. Николай Антонович вызвался его проводить.
– Скажите, – сказал Свят у последней двери. – Кто этот старик, который весь вечер спал?
Николай Антонович добродушно улыбнулся.
– Ну ты что! Это же знаменитый драматический актёр Василий Тихонович Струпский. Там и афиши висят с его лицом. Не узнал, что ли?
– Не узнал, – признался Свят и вышел прочь.
Дома он вписал в доктрину:
"Новое общество ждёт новых людей! Людей – братьев, людей – радетелей за общее дело светлой народной жизни, свободных от мерзкой потребительской практики, страстных до добродетели и воспитанных в беспримерном сострадании к любому, а не только к ближнему. Потоковое обеспечение товарищеской массы – задача каждого этапа освобождения вплоть до торжества счастливых отношений!"
5.
В