но только пока мы основные силы не догоним. А иначе и быть не может.
Пока я думал о делах насущных, мы успели вернуться к высокому трехэтажному дому, который теперь мне показался гораздо больше, чем, когда я смотрел на него из-за забора. Стены были бревенчатые, между бревнами можно было увидеть толстый слой пакли, да и похоже, что пропитывали чем-то дерево, чтобы жучок да плесень не заводились. Да, на века строили, это уж точно.
Мне даже на мгновение пришла в голову мысль, что если не получится у меня ничего с отцовским престолом, то привезу сюда Машку и поселимся тут. Неужели она не откажется Васильевское село на большой город поменять?
Впрочем, здравый смысл тут же подсказал мне, что и Машка, скорее всего, уже замужем, два года ведь прошло, и что, если не получится мне отцовский престол завоевать, то не жить мне тут, в Киеве, а прятаться до конца жизни по дальним княжествам и ждать убийц, которых наместники пришлют. А, что ещё вероятнее, лежать хладным трупом на поживу червям где-нибудь под землёй. Я ведь теперь скорее умру, чем отступлюсь, после всего, что нам пережить пришлось.
Но дом мне все равно очень понравился. Иметь такое подворье, да ещё и в самом большом из торговых городов, пусть и на окраине, а не в центре, все равно очень полезно.
– Открывай дверь, Еремей, – попросил я. – Интересно же, что там внутри.
Еремей принялся перебирать связку ключей, нашёл среди них нужный и отпер входную дверь. Она мне, кстати говоря, тоже понравилась, дубовая, усиленная металлом и открывается наружу. Ну да, тут ведь нет таких снегопадов, да и всегда есть кому снег расчистить, вот и построили так. Но такую дверь не всяким тараном вынесешь. Ещё бы забор перестроить, да колодец свой прорыть, и тогда можно будет оборону на подворье держать. Другое дело, от кого я тут обороняться собрался…
– Вот, первый этаж, Олег Кириллович, – проговорил Еремей, открывая дверь, и мы все вместе вошли на первый этаж дома. – Он это, нежилой. Кухня тут, печь, чтобы, значит, весь дом обогревать. Печь хитрая, её мастера какие-то ладили специально для Никиты Васильевича, когда её топишь, воздух тёплый, значит, по продухам специальным через весь дом проходит. И тепло везде становится.
– Ну, печь топить нам ещё нескоро придётся, – проговорил я. – Лето же, в конце концов, до осени тепло будет, а там посмотрим, станем ли мы тут зимовать. Может, и не придётся.
– Протапливать все равно нужно будет, – тут же заметил Еремей. – Нельзя дом всю зиму холодным держать, плохо это.
– Ну, запас дров оставим, будешь печь топить, – пожал я плечами. – Это все равно дела грядущих дней. Ты лучше нам покажи, что и как.
Кухня здесь была едва ли не больше, чем в домике для прислуги, а печь действительно выглядела хорошо. В ней и готовить можно, и просто так её топить, для тепла. А можно и совмещать. Правда, сейчас мы в ней готовить все равно ничего не будем, обойдёмся той кухней, что для слуг. Готовить то много придётся, и не разносолы всякие, а обыкновенную еду, простую и сытную.
Еще на первом этаже