чего странницу пригласили. Вот бы поближе подойти, услышать, о чём спрашивают ожидающих. А потом, приходя в новые поселения, рассказывать, как готовиться, если кто-то мечтает попасть в город.
Малют зажмурилась, напрягла слух, и внутренним взором так ясно увидела образы людей в чёрных костюмах, что рассмотрела даже материал их одежды: он казался таким плотным, живым, будто это не ткань, а их собственная кожа. Не видны складки, швы, потёртости от ношения. Ничего из того, что можно было заметить на любом облачении, которое за время странствий встречала Малют. Она даже провела руками по своим бриджам, желая ощутить их грубую ткань. Но стоило отвлечься на мгновение – образ людей у ворот изменился: чёрные костюмы зашевелились, будто это не одежда вовсе, а рой мелких мошек, который окружал каждого стража.
Малют поёжилась, поморгала, отгоняя видения, и склонилась к блондинке, стоявшей перед ней.
– Бррр, вы это видели?
Дама обернулась и Малют отшатнулась, уколовшись о её взгляд. Блондинка брезгливо повела плечом, поправила съехавшую с плеча шаль и смахнула рукой следы чужого прикосновения, пусть и лишь визуального. Малют захотелось тут же извиниться, что побеспокоила, но дама, скривив губы, бросила:
– Первый раз, что ли?
– Да, – ответила Малют, чувствуя, что краснеет будто ребёнок, застигнутый взрослой тётей за проступком.
Блондинка хмыкнула, убрала светлую прядь за ухо, осмотрелась и прошептала более дружелюбно:
– Не верь видениям. Они, – кивнула дама в сторону стражей, – так хотят понять насколько истинно твоё желание попасть в эту обитель… Жути нагоняют, чтобы недостойные сами разбежались – не нужны они там, не-нуж…
Фраза оборвалась. Блондинка захрипела, схватилась за горло, повалилась на землю, лицом вниз и начала извиваться в конвульсиях. Малют зажала рот, чтобы не заорать, и заморгала, надеясь, что это тоже видение, как мошки вокруг стражей, что картинка исчезнет… но та становилась лишь ярче. Руки блондинки впивались в землю, слышно было, как трещали кости пальцев, а шаль будто живая обвивала шею дамы и душила…
Малют мотала головой и пятилась, выставив руки вперёд, словно хотела отгородиться от кошмара. Но спиной упёрлась в здоровяка, стоявшего в очереди позади неё и в очередной раз удивилась: почему он никак не отреагировал? Неужели не видел, что даме… нехорошо… Малют собралась обернуться и спросить, но здоровяк мягким животом чуть подтолкнул её, будто отпружинил от прикосновения, и Малют с трудом удержалась, чтобы не упасть на булькающий остов блондинки.
– Эй! – выкрикнула Малют, оборачиваясь.
Но отшатнулась, увидев, что здоровяк смотрел в никуда пустым безжизненным взглядом. Его веки и зрачки замерли, а на коже вспыхивали красные пятна, будто кто-то бежал по нему, оставляя кровавые следы.
– Что происходит? А-а-а-а! – закричала Малют и проснулась.
Сердце колотилось. Это сон. Снова. Кошмары, видно, никогда не оставят её…
-2-
– Ты шего ш так кришишь-то? –