и подбитый мехом плащ молодого графа, успел скоротать время и за игрой в кости с гвардейцами, которые несли караул на лестнице главного вестибюля.
Дорога из Лувра в Тюильри не заняла много времени, так как желание поскорее справиться с возложенной на него миссией подгоняло молодого человека, заставляя его почти бежать по обледеневшей мостовой широкого внутреннего двора Лувра.
Едва перейдя на садовую дорожку, он споткнулся о камешек и чуть не полетел кубарем, с громким шумом пропахав мёрзлый гравий каблуками сапог.
Спасаясь от мороза и пронизывавшего до костей ледяного ветра, де Вивонн на бегу влетел в пустынный вестибюль дворца Тюильри. Царившая там тишина и гулкое эхо его собственных шагов были подозрительны сами по себе, но ещё больше настораживал тот факт, что стоявшие у входа гвардейцы не остановили его. Они не обратили на де Вивонна никакого внимания, замерев на своём посту, словно окаменевшие статуи в заколдованном замке. И, кроме них, Луи-Виктор ни единой души не встретил на всём пути через галерею, целую анфиладу залов и даже у лестницы, ведущей к парадным покоям, расположенным на втором этаже.
Лишь наверху он заметил двух девиц в скромных платьях, но те тотчас же испуганно упорхнули с глаз долой через одну из боковых дверей для прислуги. И только в последнем зале, бывшей парадной приёмной Тюильри, он застал лакея. Тот оглянулся с безразличным выражением лица, всего лишь мельком посмотрел на вошедшего молодого человека и тут же отвернулся, будто и вовсе не заметил его прихода, продолжив полировать тряпицей из бархата позолоченные ручки дверей, ведших в смежные покои.
– К её величеству! Сейчас же! – выкрикнул граф, пройдя через весь зал к дверям, из-за которых доносились мелодичные звуки музыкального дуэта арфы и лютни.
Удивлённый скорее тем, что одетый в дорогой меховой плащ и щегольскую шляпу с богатым плюмажем молодой дворянин снизошёл до того, чтобы докладывать о себе, лакей отстранился от дверей. Заметив нетерпение на лице прибывшего, он надавил на дверную ручку, которую только что начищал, и распахнул одну створку дверей, чтобы пропустить нежданного гостя к королеве.
Де Вивонн, весь раскрасневшийся после пробежки на морозе, оказался на пороге просторного зала, в котором царили свет и даже уют. Всё было ярко освещено огнями нескольких десятков свечей, горевших в настенных канделябрах и в чаше огромной люстры, висевшей под высоким расписным плафоном. Помешкав с минуту или две в ожидании, когда его пригласят войти, граф нерешительными шагами пересёк зал до середины.
Остановившись, он почувствовал, как у него загорелись лоб и щёки от волны горячего воздуха, дохнувшей из зева огромного камина, который занимал центральную часть противоположной стены. С громким гудением и треском в нём горели несколько больших поленьев, сложенных пирамидой. Потянув за концы шейного платка, Луи-Виктор расслабил узел, а затем и вовсе распустил аккуратно завязанные в бант шнуры на воротнике плаща. Уж лучше предстать перед королевой