всё никак не мог понять, как произошло такое чудовищное перерождение.
Холодильник тогда, естественно, пустовал, и Ваня притащил то, что нашел в своём: холодец, квашеную капусту, охотничьи колбаски, хлеб, чай. Парень-то пока с мамой живет.
От него же узнала, что все мои детские подружки разъехались: кто замуж вышел, кто после учёбы переехал в мегаполисы, чьи-то родители продали квартиру. Да, здесь райончик тот ещё, конечно.
Стук в дверь. Натягиваю длинную черную майку с рисунком шахматной доски на груди. Ваня свой, можно не причесываться.
– Что с часами? Разрядились? – Ваня кивает головой на потухший циферблат моих умных, но старых-престарых часов на левом запястье.
– Дисплей…
– Сдох? Намочила? Разрядились? – У Чудина дурацкая привычка подсказывать мне варианты ответов, стоит на пару секунд промедлить. Ему сложно понять, что не у всех слова вылетают, как из брандспойта, некоторые люди думают, прежде чем говорят. Сколько ни делай замечание, его автомат всё равно работает без тормозов. Легко разговаривать с людьми, когда ты вот так весел, красив и прекрасно знаешь об этом. Люди вообще многое прощают внешне приятным собеседникам.
– Старые они уже, видимо, батарея больше не тянет, как раньше. Но в приложении телефона вся статистика, ну там, сон, пульс, шаги — всё отражается через синхронизацию с браслетом. На новые сейчас денег нет, да и к чему они мне. Будем честны, бегаю я теперь только в «Postman of death». Чудик, ты купил бабл-ча-а-ай,17 – кричу от радости, когда он вытаскивает еду из рабочего рюкзака на стол в зале. Останавливаю серию «Death note» 18 на компе.
– Поговаривают, что нам осталось шесть лет до вымирания, так что гулять так гулять. А ты всё сидишь дома. Сколько там у тебя шагов в день? – Ване вечно надо смотреть в глаза, когда разговаривает с людьми, будто проверяет, слушают его или нет. Вот и сейчас ходит передо мной, мешается под ногами. – Хоть пару тысяч есть?
Киваю головой. С математическим округлением тысячу шестьсот шагов за сегодня вполне можно приравнять к двум тысячам, верно?
— Досидишься, будем потом в погребе на даче в противогазах тусить. – Ещё одна Ванина разговорная фишка – дублировать слова движениями, словно в игре «Крокодил», и издавать соответствующие звуки. Например, сейчас он показывает противогаз и дышит, как Дарт Вейдер в своей маске, – и старое мамино варенье с плесенью доедать, – плюхается на диван Чудин, пока я сгребаю в мусорный пакет пустые банки от энергетиков, упаковки от чипсов, орешков в острой глазури и мармеладок.
Подумала, что терпеть не могу варенье, и не понимаю, в чем прикол варить его, когда полки магазинов и так ломятся от сладостей на любой вкус. Какой-то пережиток голодного прошлого.
– Что ж ты тогда так переживаешь из-за своего… – спрашиваю, протыкая трубочкой крышку стакана с бабл-чаем.
— Зачета? О, ты мне их покажешь? Где мои малыши? – Чудин соскакивает с дивана.
– Э-э-э, минуточку! Это