То есть, конкретно сейчас?
Что я смогу противопоставить тому, кто убивает обученных колдуний, способных делать такие вещи, о которых я даже не слышала?
Скорее всего, я просто погибну. А на мое место придет другая и так, до тех пор, пока убийцу не поймают.
А ловят ли его вообще? Что если всем наплевать? Что если смерть Милены была просто строчкой в какой–нибудь амбарной книге, где указывалась смена колдуний, приписанных к пограничному пункту?
Прибыл тогда–то, выбыл тогда–то. И так снова и снова, по кругу, поколение за поколением. Что если никого не волнует ни смерть Милены, ни судьба тех, кто придет ей на смену?
Достигнув этой точки в своих размышлениях, на меня нахлынуло такое безграничное ощущение беспомощности и одиночества, что все вокруг показалось незначительным, неважным, глупым. Захотелось просто сесть в уголок, закрыть глаза и больше никогда не открывать. Просто сдаться…
Но не успела я с головой погрузиться в омут тоски, как зашевелившаяся где–то глубоко внутри злость стала быстро подниматься со дна души наверх, заполняя сознание и прогоняя бессилие.
Вспомнились слова отца, который при лютейшей аэрофобии, все равно вынужден был постоянно садиться в самолет из–за частых рабочих командировок. Однажды, закидываясь таблетками от тошноты перед очередным вылетом, он сказал мне, что ненавидит летать, не потому что боится высоты, а потому что не способен выносить чувство, когда от него абсолютно ничего не зависит. Когда его жизнь, а вместе с этим и жизнь его близких, пусть и на короткий срок, но подчинена умениям и намерениям других людей.
А следом за этим в голову нагрянула совершенно идиотская и поэтому абсолютно гениальная идея, которая не только окончательно прогнала все страшные мысли, но и прибавила сил.
Вскочив с холодного пола, я выглянула за угол, убедилась в пустоте коридора и в отсутствии чужих глаз, а после решительно направилась к кабинету мистера Элиота.
Я собиралась во чтобы то ни стало достать для Сатуса всё, что он захочет. Даже если он потребует Луну с неба, мне придется придумать способ, как это сделать. Потому что я намеревалась попросить демона об ответной услуге.
Передвигаясь практически на цыпочках, я добралась до двери, на которую указал Сатус, предварительно убедившись, что напротив зала для медитаций только один кабинет, и замерла, начав с опаской осматривать саму створку из плотного черного дерева, косяк, стену и вообще все, что было рядом.
Такая предусмотрительность была продиктована несколькими причинами. Во–первых, у меня по–прежнему имелись сомнения относительно истинных намерений демона. В мозгу все еще зудело подозрение, что он просто пытается меня подставить. А что может быть лучше, чем заставить неугодную девчонку вломиться в кабинет заместителя директора Академии? Если поймают с поличным, то из школы я вылечу быстрее, чем пробка из шампанского в новогоднюю ночь. И с гораздо более звонким свистом. А во–вторых, даже если принц не пытался мне подгадить, его слова про защиту я запомнила. И решила быть осторожной. Не хотелось,