мне было легко и комфортно.
Но примятое самомнение Молари не давало ей молча принять поражение. С нежной улыбкой она подошла к воспитаннице и, наклонившись, поцеловала…
И вдруг резко отпрянула.
– Кразь всемогущий! Почему ты так бледна? Плохо себя чувствуешь?
– Нет, всё в порядке, – отозвалась девочка.
– Нет, это не так, – сдвинув брови, возразила Молари. – Здесь нечем дышать! Пыль столбом стоит! Здесь не место для больного ребёнка.
Амелота опустила голову, явно ощущая себя не в своей тарелке. Только я хотела вмешаться, как любовница соэра положила ладони на кресло и с вызовом посмотрела на меня, а голос женщины прозвучал сладко-сладко:
– Неужели ты боишься вызвать неудовольствие мачехи отказом помочь? Сейра Стенси, вы же не станете настаивать?.. У вас достаточно слуг!
Она многозначительно замолчала, явно желая, чтобы все присутствующие прониклись её словами и сделали выводы.
Изумившись, я покачала головой. Сменила тактику? Теперь хочет выставить меня не охотницей за деньгами мужа, а злой мачехой?
Заметив мой жест, Молари ухватилась за шанс.
– Спасибо, сейра Стенси! – разворачивая коляску, тут же заявила она. – Я отвезу девочку в сад.
Я сделала один шаг и потянулась, желая её остановить.
– Сейра Молари…
– Пожалуйста, не надо! – Бросив коляску, женщина прикрылась руками, будто ждала удара.
Слуги с любопытством выглядывали из-за коробок, наблюдая за представлением. Переглядываясь, они начали шептаться.
Вот лиса!
Может, со стороны и могло показаться, что я замахнулась, но нас с сейрой разделяли два шага – дотянуться было нереально. И Амелота точно это видела, но почему-то молча комкала в пальцах кружевной платок, не спеша поддержать меня.
Я выразительно глянула на ладонь своей вытянутой руки, которую медленно опустила на коляску притихшей девочки. Спросила её:
– Скажи, а что хочешь ты? Прогуляться с Молари или…
– Что это значит?
Не ожидая услышать голос Кендана, я вздрогнула и резко развернулась. А любовница соэра при этом покачнулась и, держась за щёку, эффектно осела на пол.
– Простите, сейра… Не бейте!
Мужчина, который до этого недовольно осматривал заваленную вещами комнату, замер и медленно обернулся. Скользнув колким взглядом по рыдающей любовнице, посмотрел на меня. Холодно приказал:
– Объясни!.. – Осёкся и добавил спокойнее: – Моя дорогая.
Но Молари не дала и слова произнести. Зло глянув на меня, она торопливо воскликнула:
– Я лишь хотела прогуляться с Амелотой. Бедная девочка с утра дышит всей этой пылью! Но ваша супруга не позволила мне это сделать. Когда я попыталась настаивать… Вот.
Она отняла ладонь от покрасневшей щеки, и я изумлённо выгнула бровь. Она что, сама себя ударила? Когда только успела?
Кендан поджал губы, на щеках мужчины дёрнулись желваки, глаза сузились. Он в ярости!
Так-так-так. Представление разыграно