Гетас подтолкнул его к скамье у очага, где уже сидели трое воинов в подпоясанных туниках с длинными рукавами. Завидев его, они заулыбались и встали.
– Спартак! Как же долго тебя не было! – воскликнул высокий мужчина с выбритыми надо лбом волосами. – Хвала богам, ты вернулся!
– Севт! – Они обнялись, а потом Спартак так же поприветствовал и двоих других. – Медок. Олинф. Мне вас не хватало.
– А нам тебя, – отозвался Медок, воин с бочкообразной грудью и жесткой как проволока бородой; Олинф, самый старший из всех, что-то одобрительно пробормотал.
– Садись. – Гетас взмахнул глиняным кувшином. – Давайте выпьем. – Убедившись, что у всех есть чаши, он разлил вино. А потом, вскинув правую руку, произнес: – За Всадника, вернувшего Спартака домой живым и здоровым.
– За Всадника! – Все сделали по большому глотку.
– За конец тирании Котиса! – подхватил Севт. – Пусть он поскорее сгниет в Гадисе!
– И Поллес тоже, – добавил Гетас.
– И прочие мерзавцы, следующие за ними, – прорычал Медок.
Они допили вино, и Гетас разлил его снова.
– Давайте начистоту, – сказал Спартак. – То, о чем мы тут говорим, опасно для жизни. – Он бросил взгляд на женщину и детей. – Это ясно?
– Мы осознаём опасность, – отрезал Гетас. – И все равно хотим участвовать.
– Хорошо. Мне нужно поговорить с каждым воином, которого вы трое сочтете заслуживающим доверия. Как вы думаете, сколько их? – Он пристально вглядывался в лица друзей. Все зависело от предварительного подсчета, который он попросил их провести. «Великий Всадник, пусть их будет достаточно, иначе мы все покойники!»
– Мне ответили согласием девятнадцать человек, – доложил Гетас.
– Шестнадцать, – добавил Севт.
– Двенадцать. – На лице Медока отразилось раздражение. – Один из них задержал меня на час, а то и больше. Он настаивал, что мы должны выпить в твою честь.
Спартак улыбнулся:
– Хороший результат.
Он взглянул на Олинфа, который всегда был несколько замкнутым – возможно, из-за полученной на охоте раны. После нее он остался хромым на правую ногу. Сверстники Олинфа часто насмехались над ним, но Спартак всегда относился к нему с радушием и вовлекал его в свои детские похождения. И все же Олинфа он знал чуть хуже, чем остальных.
– Двадцать.
Обрадованный Спартак легонько ткнул его кулаком в плечо:
– Шестьдесят семь воинов. С нами – семьдесят два. По-моему, неплохо. – Он сжал кулаки. – А что насчет вас самих?
– Как думаешь, когда лучше это сделать? – поинтересовался вместо ответа Гетас.
Спартак ухмыльнулся:
– Ты все тот же торопыга! – Он взглянул на остальных.
– Я с тобой, – сказал Севт.
– И я, – буркнул Медок.
– Я – за. – Олинф ответил на мгновение позже прочих, но адреналин бился в жилах Спартака с такой силой, что воин почти не обратил на это внимания.
– Отлично. Вы собрали людей, чтобы я мог с ними поговорить?
– Да, в трех домах, –