коротко сказал Джон. – Живут на отшибе.
– Это не повод сводить все мои старания на нет. Ну ладно, дело прошлое… Вспомнить бы теперь еще.
Сирил вдруг заметил, что отец смотрит на него пристально и как будто выжидательно. Он растерялся, потом подумал, что, наверное, не выразил достаточно рвения и внимания.
– Подождите, – сказал Сирил. – Я принесу тетрадку.
Он сходил в комнату, взял тетрадь и медленно пошел обратно, тяготясь ситуацией. Но делать было нечего, и, как он ни старался растянуть время, очень скоро приблизился к гостиной.
– …И ничего больше, – донеслись до него слова отца.
– Почему это? – спросил Уоллес.
– Чтобы он туда не пошел. Это опасно.
– О господи, и ты туда же…
– Вы о чем? – встрял Билл.
Сирил вошел в гостиную и сел на свое место. Линда успела убрать посуду, он удобно устроился за столом и приготовился писать.
– Значит, информации немного, – начал Уоллес. – Монастырь построили, если не ошибаюсь, в тысяча сто третьем году, а к концу тринадцатого века он сгорел. Восстанавливать его не стали.
– Почему не стали? – спросил Сирил. – И почему сгорел?
– Монастырь преследовали неудачи. Сначала были финансовые трудности. Из них вроде как выкарабкались, но потом при невыясненных обстоятельствах умер один священник, подозревали убийство. Разошлись слухи, что… – Уоллес посмотрел на Сирила, подумал и сказал не то, что планировал: – Что, так скажем, погибший успел натворить в деревне дел. Напиши, что подозревался местными жителями в преступлениях на насильственной почве, вот. Насколько это правда, сказать сложно, местных источников того времени нет, только пара воспоминаний людей, которые сюда заезжали и наслушались сплетен. Но позже в монастыре вдруг умерло сразу человек тридцать, если не больше.
– Ничего себе! – Билл восторженно приоткрыл рот. – Почему вдруг?
– Тоже неизвестно. Сочли, что несчастный случай – массовое отравление. Но наверняка сказать нельзя. Жители считали, что это кара свыше, а власти предпочли быстро замять дело. Еще немного позже монастырь сгорел, но к тому времени в нем совсем мало людей оставалось. Неизвестно, погиб кто-нибудь или нет. Почему сгорел – тоже неясно. Может, поджог, может, тоже несчастный случай. В то время это просто – недосмотрел кто за свечкой, и прощай. Но слухи о всяких проклятиях и злых духах множились, поэтому восстанавливать ничего не стали, и вообще народ начал потихоньку отсюда разъезжаться. Раньше деревня была значительно больше. Ко второй половине четырнадцатого века от нее мало что осталось. В пятнадцатом-шестнадцатом веке здесь вообще практически никто не жил, всего несколько человек, все равно как в советском Чернобыле после аварии. Потом люди снова начали подтягиваться, но с прежним не сравнить. Да и от монастыря этого дома значительно отошли. Местные до сих пор боятся, верят, что там какое-то проклятие.
– Мне сказали, на холме за монастырем призраки есть, – сказал Сирил.
– Кто