обуви у них был одинаковый. Померила, потопала ногами по заботливо подложенной газете. Чуть великоваты, значит, Ромке – в самый раз!
Расплатившись, пошла на электричку, себе самой так ничего и не купив. Впрочем, нет. У самых ворот купила у цыганки набор теней для век «Lankomе́» всего за десять рублей. Положила в сумку, где уже лежали кроссовки.
Лена, Женя и Аня ходили за Олей по пятам, выжидая подходящего момента, чтобы толкнуть, затеять ссору, подставить ногу, чтобы упала в грязь. Возможностей для этих пакостей была уйма, но девчонки трусили.
– Во, гляди! Совсем сейчас уйдёт! – показала пальцем Аня.
Лена угрюмо промолчала.
Вот и платформа. Толпа людей, ожидающих электричку, собралась немалая. Оля заняла позицию у остановки четвёртого вагона – ближе будет идти на автобус. Три подруги встали сзади. Вот и поезд, тормозит… тормозит… уже близко! И тут Лена сильно толкнула Олю в поясницу! Та не удержалась, взмахнула руками и упала на рельсы!
Немолодой машинист Матвеев мгновенно побледнел и покрылся холодным потом. Рванул тормоз, но толку от этого не было. Многотонный состав в одну секунду не остановишь!
Оглушенная падением, Оля вскинула взгляд: на неё надвигалась смерть! Железная и равнодушная. Только волчья реакция спасла девочку: она успела откатиться под платформу. Сумка же осталась на путях.
Стук-стук… стук, стук… стук. Поезд остановился. Оля лежала, ни жива, ни мертва. Кто-то спрыгнул, наклонился к ней. Оказалось – милиционер. Сержант.
– Эй! Ты живая?
– Ага… – севшим голосом отозвалась Оля.
– Чего ж ты, дурёха, под поезд бросаться решила? Тебя не Анна Каренина зовут?
Милиционер явно знал классику русской литературы!
– Нет, я Оля… Булатова. Только, я не бросалась, меня толкнули…
– Ого! Пойдём, расскажешь!
Он помог девочке вскарабкаться на платформу.
– Ой, сумка! Моя сумка! – вспомнила она.
Сержант, ругнувшись, спрыгнул и принёс сумку. Оля открыла её: кроссовки целы, а, вот набор раздавило! И зеркальце! Такая жалость! К тому же, примета плохая…
Сержант увёл её в вокзальное отделение милиции для дачи показаний.
Матвеев, убедившись, что человек, в смысле девчонка, не пострадала, отживел только после второй папиросы, выкуренной подряд.
Глава седьмая
Сначала Олю осмотрела фельдшерица из вокзального медпункта.
– Жалобы есть? Где-нибудь болит?
– Нет… Нигде не болит… Только локоть немного ушибла, – всхлипнула пострадавшая.
Фельдшерица, тем не менее, заставила девочку раздеться, и внимательно осмотрела на предмет синяков и царапин. Не найдя ничего, на всякий случай помазала правый локоть йодом.
– Одевайся! Эй, Лёша! Можешь приступать! Здорова она, не повредилась, значит.
Сержант посадил Олю за стол в дежурке и галантно предложил чаю в помятой алюминиевой кружке. Чай был остывший и невкусный, но она залпом выпила и, наконец, перестала дрожать.
– Ну,