не убежишь, и нет ухищрения против власти Аллаха над его тварями! В твои годы надо думать о вечном! Мои гурии лучшие на Востоке, небесная услада мужчин! А о твоих замарашках ничего не слышно!
– Твои гурии ишака не ублажат, не то, что господина! Руки у них корявые, тело гибкое, как засохшая подметка, да будет Аллах милосерден к столь жалким созданиям! А мои красавицы сердцами мужчин играют, словно мячиками!
– О, великий Аллах! Это мои-то розы засохшая подметка? Да походка их – что колыхание цветов на утреннем ветерке, стан гибок, что лоза, глаза – лукавые серны! – Бибигюль в гневе задернула занавески носилок, оставив только ма-аленькую щелочку.
Фатима слезла, как сплыла, с ослика. Обошла кругом Жаккетту, покачала головой. Присела рядом и, приподняв голову девушки, долго ее разглядывала.
Капитан, зная, что товарный вид у этой пленницы напрочь отсутствует, был рад любой цене.
Поцокав языком, Фатима за бесценок сторговала Жаккетту.
Раб подвел спокойную лошадь. Прикрыл новое приобретение покрывалом, поднял и перекинул через седло, как мешок.
Фатима засеменила к ослику.
– И ты хочешь предложить эту дешевую, драную подстилку нормальному мужчине? – визгливо захихикала в щелочку занавески Бибигюль. По-французски.
– Моя дешевая, драная подстилка утрет нос твоей хваленой принцессе! – так же по-французски, спокойно отозвалась Фатима.
Капитан, довольный удачной сделкой, покинул насиженное место под пальмой и велел готовиться к отплытию.
Пленницы попали в чужой мир. Мир ислама.
ГЛАВА III
… По всем признакам, Жаккетта умерла и очутилась в раю.
Правда, рай был какой-то странный, довольно темный и довольно душный, но все признаки райской жизни были налицо:
Жаккетта спала, просыпалась, ела что-то незнакомое, но вкусное, опять засыпала, опять спала, опять просыпалась, опять ела…
Никто ее не трогал и не обижал.
Изредка появлялся голый по пояс, лысый ангел, приносил очередную миску с очередным кушаньем и неслышно уходил.
Ради такой замечательной жизни Жаккетта была согласна мириться с некоторыми несоответствиями этого рая тому, что живописал дома кюре.
Вместо земли из пушистых облаков возле сияющего Небесного Престола – небольшая комната, убранство которой составляли многочисленные сундуки.
Стены и пол глиняные, – а святой отец уверял, что основной строительный материал в раю облачная твердь. Жаккетта в полусне поколупала пальцем ближайшую стену – точно, глина.
Ну и ладно, откуда, в самом деле, кюре знать, какие в раю дома? Он-то не помер!
Господа Бога, Деву Марию и прочих святых она еще не видела. Даже святая Бриджитта не появлялась. Но, наверное, у них и без того дел хватает, чтобы еще к новоприбывшей душе спешить.
Ведь пока Жаккетта в замок не попала, госпожу Изабеллу и госпожу Жанну она тоже лишь раз в год от силы видела. На каком-нибудь празднике.
Так что это точно рай, – потому как, где найдешь на земле место, чтобы кормили-поили