Да это я так, к слову вспомнил прошлый век, – он снова рассматривал руки.
– Хорошо, – подытожил капитан Игнатьев и тут же спросил: – А что Вам ночью то не сидится, товарищ младший лейтенант?
И тише, видимо только себе:
– Так может, это сейчас к месту? Да!!!
– Что? Простите?! – поинтересовался, не расслышав слов собеседник.
Даже провинившиеся, не понимая теперь командира, пожимали плечами. Воодушевившись от паузы, попытались улыбаться; видимо решив: пронесло и на этот раз. Да, командир действительно замолчал. Тихо стало на плацу. Очень тихо. Казалось, и ветер теперь стих… Ровно так, как случается перед грозой. Но только “опытные” знают: как бы спокойно – что даже не верится в предстоящую смену погоды не было; она – грозная буря, обязательно будет. Ненастье случиться – в пику того Абсолюта из тихого, который внезапно настал. Поэтому, чем тише становилось перед, тем мощнее и громче будет она. В общем, воздух теперь словно звенел. Запахло серой…
Вот и рявкнул командир Центра; да так грозно и сильно, что наверное услышали во всем Обнинске: – Расстрелять немедленно!! По закону, военнослужащий повторно нарушавший устав при исполнении, приравнивается к нарушавшему устав в военное время. А за это: Расстрел.
– Расстрелять “Это”, – капитан первого ранга указал на все-таки проглотивших свои языки нарушителей.
– Немедленно! – он повторно и выразительно посмотрел в сторону штаба, подморгнул Козленко и демонстративно отвернулся. И… Непонятно откуда взявшийся так быстро, появился наряд: пара таких же курсантов, только с оружием. “Калаши” – то есть автоматы Калашникова, красноречиво ожидали за спинами. Вооруженные увели ошарашенных: мичмана Штольника и старшину Закерова за угол. Мы переглянулись c Юрой и сглотнули. А кто-то из наших, издал отчаянный звук. Попросту из-за этого разбирательства, во рту пересохло у всех. Представляю, что чувствовала эта пара?!
– Итак, – продолжил командир, подойдя ближе к экипажам.
– Продолжаем учебный процесс. Новеньких отведут в класс, где начнете готовиться к сдаче зачета. Одна неделя – это много. Во время войны, дней давалось меньше …
Неожиданно(!), все вздрогнули, ведь что-то – где-то трещало. Это было так неестественно, затем еще раз повторилось и навсегда смолкло. И словно в ответ на эти страшные для людей звуки – прорезающие природы идиллию; что-то недовольно выкрикнула ворона. Ей тоже не понравились они? А у меня еще испугавшись, разбегались и мысли из головы. Однако, все же оставалась одна – самая смелая:
– Это была очередь из автомата? Действительно, расстреляли?!
В общем, заслуженно кинуло в жар. И голова завертелась как флигель при шторме; в надежде, что кто-то объяснит. Но стоящие рядом офицеры показывали: ничего странного не происходит. Это значит, тут такое в порядке вещей. Я пропотел.
Выдержав паузу, Игнатьев напомнил:
– Для российского флота актуальна Тринадцатая заповедь: “Не зевай и не теряй времени!” Чтобы такого, – он указал на угол здания, куда недавно