ей негде переночевать, помыться, справить естественные надобности – в таких условиях трудно содержать себя хотя бы в относительной чистоте, даже не употребляя алкоголь. А быть чистой – это крайне важно для привлечения клиентов. Рут знает, что без хотя бы минимального самоконтроля она будет уже в четверг валяться мертвой в канаве.
– Мне надо с кем-то поговорить, – говорит Рут. – С кем-то из церкви. С кем-то, кто разбирается в этих вещах.
– Отец Томас захочет намылить тебе титьки, – предупреждает Ласс.
Коротышка ухмыляется.
– Да ну, я могу это сделать и без церковной белиберды.
– Я должна узнать, кто это был – дьявол или еще кто, – говорит Рут. – Я должна выяснить, что ему от меня было нужно.
Рут заходит в кабинку для исповеди. В ней так покойно, что у нее перехватывает дыхание. Это чужое для нее место, она не знает, что делать, как будто, сделав шаг, вдруг оказалась на луне. Единственная свеча мерцает, затем горит ровно. Сначала Рут думает, что здесь больше никого нет, но тут она слышит в этой ясной тишине, как за толстой бархатной занавеской ерзает отец Томас.
– Итак, дитя мое? – наконец говорит он.
Рут трясет.
– Я не знаю, что говорить.
– Ты до этого никогда не исповедовалась в грехах?
– Я не знаю, в чем мои грехи.
– Мы все знаем, в чем наши грехи, дитя мое, нам только следует быть честными с собой и получше искать.
Рут вздыхает:
– Я видела дьявола, святой отец. Он выпрыгнул на меня из мрака. Я чувствовала его дурное дыхание.
Проходит несколько мгновений, затем отец Томас отдергивает занавеску. Он выглядит смущенным.
– Естественно, ты описываешь сейчас свои душевные переживания, а не то, что происходило в действительности?
– Из-за него я упала на землю, а он прыгал вокруг и смеялся. Его запах до сих пор стоит у меня в носу.
Отец Томас качает головой. Он смотрит на колени Рут, и она прикрывает их руками. Этого оказывается недостаточно, и она нервно вскакивает и одергивает юбку.
– Мне нужна помощь, святой отец.
– Пройди в мои покои, а я наполню ванну. – Отец Томас резко встает. Уши у него теплого розового цвета. – Чистота сродни благочестию. Мы смоем твои грехи. Ты снимешь с себя эту грязную одежду, и дьявол немедленно отдалится и исчезнет.
В эту ночь Рут не работает. Она держится поближе к краю парка, к дороге и прохожим. Если демон вернется, она за пять секунд окажется в людном месте.
– И когда мы увидим дьявола? – спрашивает Коротышка.
– Я говорила тебе, он захочет, чтобы ты разделась, – говорит Ласс. Она, как обычно, цепляется за руку Бэзила, но он так набрался водки и джина, что уже непонятно, кто кого держит – он ее или она его. – Меня всю передергивает, когда думаю, что он в это время делает свободной рукой.
Рут говорит тихо. Она сейчас чувствует себя более одинокой, чем когда-либо.
– Отец Томас не стал мне помогать. Он хотел только сам получить удовольствие. Сказал, что