Донахью отправил карточку обратно в центр стола:
– Бен говорит, что он ни при чем.
– Ну тогда ладно, – с откровенным сарказмом произнесла Люси.
– И, в любом случае, это просто безобидный розыгрыш.
– Я бы не назвала его безобидным, Гэвин.
– Возможно, кто-то из местных просто решил поразвлечься.
Я неловко поерзала на стуле.
Джейни похлопала меня по руке:
– Он не имеет в виду тебя, Лив.
– Даже не могу представить себе, кто бы мог… – начала я.
– Но кто-то смог. – По сухому тону Люси было ясно, что она не готова вычеркнуть меня из списка подозреваемых.
Миссис Донахью откашлялась. Все это время она сжимала в руке салфетку. Когда она наконец положила ее на стол, та была похожа на смятый белый цветок.
– Дети, почему бы вам не убрать со стола? Нам с вашим отцом нужно поговорить. Оливия, прошу извинить нас.
Я пулей вскочила и постаралась собрать как можно больше тарелок. Джейни делала то же самое, а Бен и Люси остались сидеть, сверля друг друга взглядами. Наконец их отец сказал:
– Вам что, нужно официальное приглашение?
Только тогда их стулья зашуршали, отодвигаясь, и они неохотно взяли по салатной миске.
Торопливо двигаясь к двери, я услышала, как миссис Донахью отчитывает мужа:
– Не все понимают твой сарказм, Гэвин! Дети перепугались.
– Знаешь ли, я думаю, что они выживут. Особенно если их мать перестанет вести себя так, словно им по три года.
– Что ты сказал?
– Ты прекрасно слышала.
Слушать, как ругаются чужие родители, еще более неловко, чем когда ругаются твои собственные. Но я все равно постаралась встать поближе к окну, напрягая слух, чтобы уловить их голоса за стуком тарелок, которые мыли Джейни и Люси.
– Ну, прошу прощения за то, что отнеслась к этому серьезно. Ты позвонишь в полицию или мне самой это сделать?
– Ты вообще понимаешь, что несешь?
– Я позвоню на обычный номер, а не на горячую линию.
– Замечательно. Думаю, что даже в Мичигане люди не звонят на горячую линию из-за письма.
– Ты что, ничего не понял? Это же настоящая угроза.
– Это розыгрыш. Ты же взрослый человек, Линдси. Твоя задача – снимать напряжение, а не накручивать ситуацию еще больше.
– Извини, конечно, но я считаю своей основной задачей безопасность своих детей.
Вдруг на мое плечо опустилась рука, и я громко вздохнула от неожиданности. Бен наклонился ко мне и прошептал громким театральным шепотом:
– Ну как, интересно?
Легко можно понять, что он во мне разочарован.
– Извини. Просто…
– Сложно отвести взгляд от поезда, сошедшего с рельсов, да?
– Я бывала в подобных поездах.
– Сомневаюсь. Не поможешь вытереть тарелки?
– Конечно, – тут же выпалила я.
Но, пока я продвигалась к раковине, снаружи раздался отчетливый звук бьющейся посуды, и все умолкли. Повисла мертвая тишина,