Это было бы чудесно! Ты проведешь у нас шесть недель. А много работы на этот период для тебя все равно не найдется. На самом деле для большинства фермеров сельская служба обременительна, просто они об этом не говорят.
Шесть недель вдали от дома! Идея была одновременно пугающей и заманчивой. И, разумеется, Хелена предпочла бы провести это время у своей подруги, чем на какой-то ферме у людей, которых она никогда раньше не видела. Она уже слышала довольно омерзительные истории, и на Немецком форуме тоже ходили байки.
Отец предложил помочь ей с этим, но Хелена хотела сначала попробовать справиться самостоятельно, и вот все оказалось не так сложно. Она позвонила в компетентную инстанцию, и через день у нее в телефоне было согласие на прохождение службы на ферме Шольцев.
Следовало упаковывать вещи, как только начались каникулы. Отец предложил отвезти ее, но Хелена настояла на том, чтобы поехать на автобусе: если уж и быть самостоятельной, то полностью.
– Моя дочь стала взрослой, – прокомментировал отец. – Это значит, что я старею.
В больнице ее отец принадлежал к высшему руководству и работал вместе со знаменитым исследователем рас, доктором Астелем. Это очень интересно, говорил отец, правда, есть еще много открытых вопросов и требуются дальнейшие исследования. Это все не так просто, как представляют себе высокопоставленные политики, но все привыкли к тому, что политики стараются все излишне упрощать.
Когда Хелена приехала в дом Шольцев, на кухне за столом сидел полный мужчина с эспаньолкой и говорил в тот момент:
– …ну, говорю, раз ты такой криворукий, чтоб заборы строить, то и овец держать не сможешь. Тогда заведи коров, те от тебя не сбегут. Или коз. Козы умные. Они таки пролезут под забором, но и назад вернутся, куда ж им еще идти?
Все засмеялись. Хелена не знала, над чем; она стояла как вкопанная, уставившись на мужчину, у которого на голове была небольшая шапочка, как у евреев, и вообще он выглядел почти как карикатуры в журнале «Штурмовик», и поняла, что перед ней действительно и в самом деле был настоящий еврей! Непроизвольно ей стало не по себе: разве не были они напастью для немцев? Как родители ее подруги могут сидеть с ним за одним столом? Так ведь не поступают. «Немцы, сопротивляйтесь! Не покупайте у евреев!» Сколько раз она видела подобные плакаты?
– Здравствуй, Хелена, – сказал другой мужчина за столом, отец Мари, крепкого, угловатого телосложения, с водянистыми глазами. Он встал, протянул ей руку. – Мари сейчас с коровами; у нас есть одна беременная, и за ней нужно регулярно следить. – Он указал на гостя за столом: – А это герр Штерн, наш прежний скототорговец.
– Авраам Штерн, – произнес полный мужчина и улыбнулся. Вообще-то он не был похож на карикатуры в «Штурмовике». – Мы с Германом знаем друг друга целую вечность. И в горе, и в радости, как говорится.
– Добрый день, – смущенно сказала Хелена.
Герр Штерн не собирался протягивать ей руку, а вытащил из кармана свой телефон и посмотрел на индикатор времени.
– Мне