казалось, был очень польщен.
– Подожди, – сказал он. – Я сварю нам кофе, а потом мы сядем в гостиной и всё обсудим. Или ты предпочитаешь чай? Ты вообще пьешь кофе?
– Да, – с некоторым смущением призналась Хелена. – То есть просто злаковый кофе.
– Ну а другого все равно нет.
Кофе уже много лет было трудно раздобыть из-за каких-то политических конфликтов, и он стал очень дорогим.
Она наблюдала, как дядя суетился на кухне, поставил кипятиться воду, поставил на поднос кофе, чашки и блюдца, достал сахар и молоко. Он принюхался к молоку и вылил его.
– К сожалению, прокисло. Я его почти не пью.
– Ничего страшного.
Через четверть часа они сидели в гостиной за круглым столом у окна, которое она помнила с детства. Казалось, все стало меньше. Меньше и запыленнее. Дядя Зигмунд разлил им кофе, затем уселся в свое плетеное кресло, сувенир из какого-то путешествия, добавил в кофе два кусочка сахара, сделал первый глоток, поморщился и сказал:
– Так что же тебя беспокоит?
Хелена объяснила ему. И о своем выборе. Что она была слишком неловкой для высшего домоводства. Что она испытывает отвращение к сестринскому делу. И что программирование наводит на нее ужас.
– Так что я просто не знаю, что мне теперь делать!
Дядя Зигмунд улыбнулся.
– Рад, что ты пришла с этим ко мне. Полагаю, ты знаешь, что тебе посоветуют твои родители?
Хелена пригубила кофе. Он был ужасно крепким, крепким и горьким, горьким, как и ее положение дел.
– Папа скажет: «Конечно же сестринское дело, ты же, в конце концов, моя дочь!» Мама скажет: «Конечно же ты продолжишь изучать домоводство, это самое важное для молодой девушки. Просто прикладывай побольше усилий».
Дядя рассмеялся, вероятно, потому, что она невольно копировала тон своих родителей.
– И потому, что оба ответа тебе не нравятся, ты пришла ко мне. Другими словами, ты хочешь, чтобы я тебе посоветовал древнее искусство набора программ, не правда ли?
– Но я не умею ни набирать, ни выбирать! – воскликнула Хелена. – В этом-то и проблема.
– Это же скорее иносказательное выражение. О том, что для программирования не нужны умелые ручки, тебе известно, я полагаю. Достаточно просто попадать по клавишам, ведь ты же добралась до четвертого класса женской гимназии. Сообразительность – вот то, что тебе нужно. Но ты хорошо разбираешься в математике, так что не стоит беспокоиться. Кроме того, требуется тщательность, самоотдача и ясный язык… исключительно женские качества, не правда ли? Итак, почему ты думаешь, что у тебя с этим могут возникнуть проблемы?
«Потому что я не чувствую себя достаточно женственной, – хотелось воскликнуть Хелене. – Потому что я недостаточно женственна даже для того, чтобы привлечь внимание прыщавых мальчишек!»
Но она оставила это при себе. Она только пожала плечами и ответила:
– Просто у меня недоброе предчувствие.
– Недоброе предчувствие. Хм, хм. –