ему коридор, по которому когда-то прокатился дыней. Дверь в большую комнату была открыта настежь.
Он с опаской переступил порог. Большая комната была устлана огромным ярким ковром, посреди которого стоял на железных ногах закопчённый от огня и дыма казан. На ковре, по кругу, разместились десятка два плоских медных блюд для плова, крученые рога для вина, чайные пиалы и большие кувшины с вином.
Некоторое время, Грызхалатын, не решался двинуться с места, он стоял в полной растерянности, его смутило большое количество горящих свечей, свет которых ярко отражался в меди, серебре и фаянсовой посуде.
«В сарае совсем не так! Там темно и сыро!» – сравнивал обстановку собачьего жилья с хозяйским домом щенок. Голод и необыкновенные запахи обильного угощенья, толкнули его встать на богатый ковёр. Он принялся жадно заглатывать ещё не остывшие кусочки баранины вместе с рисом. Обезумев от количества мисок с пловом, щенок прошёлся по всему кругу, по всем блюдам, где лежал плов. Он впихал в себя столько, что сам понял: – «Хватит! Пора уносить ноги!»
И вовремя! Гости, наконец-то успокоившие обиженную, капризную персону, шумно шли к дому, держа его под руки. Набитый под завязку пловом, лохматый проказник сумел незаметно вылезти за порог и, еле передвигая ногами, скрыться в темноте.
Ранним утром, сонные собаки услышали шаги за стенами сарая, которые удалялись и вновь приближались. И так несколько раз, кто-то прошёлся вокруг. Псарня почуяла неладное, по шагам узнав хозяина. Тот медленно, по кругу обходил ветхую сараюху, где содержал собак. У самого низа стены, в бурьяне, аксакал обнаружил сгнивший кусок отвалившейся доски. Выдрав с корнями бурьян, он увидел дыру, зиявшую в самом низу стены, в которую свободно мог пролезть кот и даже крупный щенок.
Старый басмач с керосиновым фонарём, поднятым высоко вверх, вошёл в сарай, тут же закрыв за собою дверь. В углу, в соломе, жались друг к дружке четыре трёхмесячных щенка и две взрослые, крупные сторожевые собаки. Ударом нагайки он отделил взрослых от малых. Каждого щенка он хватал за загривок и грубо тискал им животы, кидая обратно в солому.
Когда же высоко над потолком завис Грызхалатын, брюхо его хозяин даже не тронул, он с большим трудом удерживал над собою тяжёлый, лохматый шар. Лицо хозяина, в тусклом свете фонаря, превращалось в морду страшного, дикого зверя. Собаки, внимательно наблюдая за его движениями, увидели в нём страшную надвигающуюся грозу. Они, разом замерли на месте! Оскалив наполовину беззубый рот, хозяин вышел из сарая и широкими шагами направился прямо к дому, высоко держа за шкварник тяжёлого, не издающего никаких звуков щенка.
Собаки сгрудились у двери и навострили уши на дом хозяина, который неспроста потащил их братца за кудрявую шкуру, да ещё в свой дом, порог которого ни один пёс никогда не переступал.
Карающая рука аксакала внесла набитого пловом щенка в ту самую большую комнату с большим