тех, кто хотел его ускорить, – говорю я и ловлю его удивлённый взгляд.
– О чём ты? – он берёт салфетку и вытирает подбородок.
– Анархисты, – объясняю я.
– Да что они могли? – отмахивается Ксандр. – Мирные ребята, я ведь знал большинство из них. Её убили военные, ты же сама видела.
– Ты удивишься, – я невесело усмехаюсь. – Военные лишь исполняли, а за всем этим стояли идейные лидеры нескольких анархистских кружков.
– И ты знаешь имена? – он внимательно слушает каждое моё слово.
– Кое-кого знаю, но человек, который начал всё это, по-прежнему прячется в тени. Впрочем, сейчас это уже не важно, тот, кто оседлал взбрыкнувшую лошадку свершившейся революции, упивается властью, а анархисты потерпели поражение.
– Это Стефан тебе рассказал?
– Что-то он, а что-то я нарыла сама. Я ведь раньше в полиции работала, умею находить информацию, – лгу ему, не отводя взгляда.
– В полиции? – он удивлённо вскидывает брови. – Так вот откуда любовь к наручникам.
Я сдерживаю улыбку, разговор принимает интересный оборот, но я не хочу, чтобы он, как и многие другие, закончился в спальне. Хотя нет, я очень этого хочу, но порой стоит поступиться собственными желаниями.
– Была старшим сержантом, собиралась стать капитаном, но на одном задании меня сильно ранили, и я ушла, – воспоминания о том ранении тут же настраивают меня на серьёзный лад, да и Ксандра, кажется, тоже.
– Опасное ранение? – спрашивает он.
– Достаточно, – рука машинально ложится на живот, чуть ниже пупка. Взгляд Ксандра прослеживает мой жест, но он оставляет это без комментариев, за что я ему благодарна. – Не будем об этом.
Возможно, теперь он догадался, почему я не боюсь забеременеть, но это его не касается. Некоторое время едим молча. Я через силу заталкиваю в себя остатки еды. Могла бы выбросить, но понимаю – мне нужны силы. Ксандр допивает пиво и идёт за вторым.
Мы расположились прямо на кухне за небольшим деревянным столиком, укрытым клеёнчатой скатертью. В былые времена тут ела прислуга, хозяевам же накрывали стол в просторной столовой. Но сейчас нам чужды все эти условности, да и хозяйкой я себя тут не ощущаю. Через высокие окна слева от нас льётся тёплый мягкий свет. Я некоторое время наблюдаю, как небольшая серая птичка прыгает по веткам разросшегося кустарника. Без ухода сад довольно быстро потерял былой лоск – многие цветы засохли, а клумбы заросли сорняками.
– Мне иногда снится сон, что я иду по городу и всё как прежде, – Ксандр возвращается в кухню.
Я поворачиваюсь на его голос. Он принёс две бутылки пива и, стоя в дверях, смотрит на меня тоскливо.
– Это хороший сон? – спрашиваю осторожно.
Ксандр занимает прежнее место, напротив.
– Я бы так не сказал, – он откупоривает бутылку и протягивает мне через стол. – Будешь?
– Пока нет, – я качаю головой. – Почему нехороший? Разве ты не хотел бы, чтобы стало как прежде?
– В