Сам не знаю, как умудрился тогда добраться до места и не разбить машину вдребезги.
Его рассказ напоминает мне недавнюю гонку по пустому шоссе на «порше». А ведь если бы я тогда была чуть менее осторожной и потеряла управление, то не оказалась бы на той заправке, и судьба Ксандра была бы предрешена. Есть вещи, которые нельзя изменить, и иногда это – благо.
Краем глаза замечаю движение справа и поворачиваю голову. Ксандр закинул ногу на ногу и чуть развернулся ко мне. Глаза уже привыкли к темноте, и я могу различать не только его силуэт, но даже видеть лицо.
– Ты не будешь против, если я закурю? – спрашивает он.
– Только если ты угостишь меня сигаретой, – отвечаю я и улыбаюсь ему.
Ксандр поднимается и идёт куда-то вглубь комнаты. Я отдала ему все запасы сигарет, что нашла в машине. Дурные привычки в современном мире – роскошь, доступная избранным.
Он шуршит упаковкой, вынимает сигарету, прикуривает одну. Свет пламени зажигалки на мгновение освещают его лицо. Это выглядит зловеще, но теперь я понимаю, что если в этой комнате и есть чудовище, то это точно не Ксандр.
Он протягивает мне зажжённую сигарету, раскуривает вторую и откидывается на высокую спинку. Я осторожно втягиваю горьковатый дым, стараясь не закашляться. Начинать курить сейчас – не лучшая идея, но с другой стороны – разве кто-то может осудить меня?
Ксандр глубоко затягивается, выдыхает дым в потолок и продолжает рассказ:
– Я добрался до посёлка затемно. Понял, что всё плохо, когда свернул с шоссе и увидел всполохи пламени. Горели дома. Это было одно из первых нападений банды. Они похитили всех молодых женщин, а остальных просто пристрелили. Мужчины, дети, старики… Они особенно не церемонились. И никто не защитил их, ни военные, ни полиция, – он стряхивает пепел в сложенную ковшиком ладонь. – Говорили, что многие полицейские перешли на сторону банд. Продажные твари! Никогда не доверял полиции, туда идут служить одни болваны, – он резко замолкает и смотрит на меня. – Прости, я не хотел тебя обидеть.
– В чём-то ты прав, – усмехаюсь я. – Но всё же среди болванов встречались и хорошие ребята.
– А почему ты вообще решила служить в органах? – он переводит тему.
– Если тебе интересно, расскажу позже. Если в одном предложении, то я хотела насолить своему отцу.
– Хорошо понимаю тебя, – говорит Ксандр и некоторое время молча курит, стряхивая пепел в ладонь.
Я фанатка со стажем и потому знаю о его прошлом. Мать Ксандра погибла, когда ему не было и пяти, до совершеннолетия он жил с отцом – известным виолончелистом и склочным сукиным сыном, которого тяготила забота о ребёнке. Слышала: его отец пил и распускал руки, но сам Ксандр никогда этих слухов не подтверждал. За всё время он дал лишь одно интервью на эту тему и признался, что согласился петь в группе лишь затем, чтобы позлить отца.
Когда сигарета догорает почти до фильтра, он встаёт, открывает настежь окно и швыряет окурок в темноту, а следом